– Я думала, ты Шон…
Тарр повернул голову в сторону девушки и понял, что дал маху. Со злости запинав назойливого Лаарга под диван, встал, решив, что идти нужно только ва-банк, не отступать и не сдаваться. Как папенька учил, когда не серчал на сынишку.
Шаг, второй в направлении девушки.
Смотреть прямо в глаза. Мигать редко. Губы сомкнуть плотно. Слова выжимать из себя, словно лимонный сок из плода, чтобы всё сказанное казалось девице кислым, но отказаться от предложенного напитка она не осмелилась бы.
Жанна напряглась.
– Шон?
Тарр замер напротив девушки, положил руки ей на плечи, но та их тут же скинула.
– Я готов назваться хоть пугалом огородным в обмен на твоё согласие, но никто… Слышишь? Никто не смеет отказывать дракону.
– Какому ещё дракону? – зашипела девушка. – Я пошла на поводу у этой офисной пигалицы и не выставила тебя за порог в первую же минуту! Я чуть не разругалась из-за тебя с Марком! Я потеряла с тобой полдня! И всё для чего? Чтобы слушать бред о ролевых играх, которые кучка ряженых идиотов гордо называет «турнир»?
– Великий турнир – это смысл всей моей жизни. Тебе не понять.
Такое заявление разозлило Жанну не на шутку.
– Не понять? Ах, значит, не понять? Да что ты… да-да, ты… баран в полотенце… понимаешь в турнире всей жизни? Ты хоть один выиграл? А проиграл? То-то! А я проиграла. И кому? Этой дуре Алексе Нил!
Тарр вскинул голову и важно вымолвил:
– Верхом на драконе ты любую соперницу уделаешь!
Жанна схватилась за голову.
– Опять…
– Не веришь? Смотри.
Решительным шагом Тарр направился к телевизору. Одним движением сорвал с него футболку, ткнул пальцем в чёрную панельку.
– Смотри. Волшебная доска соврать не даст!
Жанна подошла к Тарру и уставилась в экран.
– Ну, видишь?
Тарр предвкушал девичий восторг от увиденного, но взамен визга и восхищения услышал лишь брезгливое:
– Фу. Полотенце хоть бы поправил, ролевик бесстыжий.
Дракон покосился в телевизор и с ужасом для себя обнаружил, что морда с «зеркала правды» исчезла, а вместо неё появились волосатые ноги и крепкий торс. И между ними – тканевая полоска, с трудом что-либо уже прикрывающая.
Глава 11. Скелет в шкафу
Над Чёрным утесом мелькали огромные тени. Драконы парили в воздухе, нависали над скалами грозовыми тучами, падали вниз, хватая когтями отбившегося от стада барашка, и вновь взмывали ввысь к прятавшемуся за облаками солнцу.
Боздур Сварливый, как обычно, сидел на самом высоком месте и ворчал. Главу клана смоляных драконов раздражало всё подряд: от проливного дождя, хлынувшего ночью и затопившего грот, в котором Боздур припрятал сорванный с часовни колокол, отлитый из чистого серебра, до дракона-разведчика, захлопавшего крыльями прямо над головой предводителя.
– Ваше чернейшество, – прорычал разведчик и с шумом приземлился, – вот, приволок её… ведьму, что вы просили.
Жёлтые когти разомкнулись, и к лапам Боздура Сварливого кувыркнулась Табета Сизая. Тряхнув спутанными волосами, она сверкнула золотым зубом и уставилась на чёрного главаря.
– Вот и всстретилиссь, – брякнул Боздур и выпустил из ноздрей пар.
– Встретились-встретились, – протянула Табета, щурясь. – Смотрю, не забыл меня, и приём, как и прежде, далёк от гостеприимного.
– Госстеприимным он был ровно до того часса, пока ты мне не изменила, – озлобился Боздур. – Сс тем беззубым лешим, иль из твоей легкомыссленной головушки уже вссё вылетело?
– А-а-а, – протянула ведьма, – под каменной чешуей прячется обиженный любовничек... Столько лет прошло, а ты всё никак успокоиться не можешь.
Боздур нахмурился и со всей силы ударил хвостом по скале. Свисавший над обрывом кусок камня, сильно похожий на сосульку, откололся и рухнул вниз, разбившись на тысячи мелких осколков.
– Так чего понадобилось? – спросила Табета. – Говори скорее. У меня мухоморы в чане гниют. Надо успеть вернуться на болота и сварить их, пока добро не пропало.
Боздур довольно хмыкнул и съязвил:
– А что леший шишечный помочь сс мухоморами не может? Молчишь? То-то. Броссил он тебя после первого же летнего ливня.
– Сам-то ничего не забыл? – исподлобья посмотрела ведьма. – Какие серенады пел под окном моей хибары? Какую клятву давал и обещал, что слова твои крепче гранита? А как корону драконью пообещали, так сразу хвостом вильнул? В тот лунный день семиглазой каракатицы мы собирались с тобой венчаться и навсегда поселиться на болотах. Помнишь?