– До девяти, боюсь, мы тут не протянем, – про себя сказала Фиби, покосившись на маленькие часики на руке. Они показывали половину шестого.
– И долго нам тут пальмами среди голой пустыни торчать? – проворчал Назбу, недовольно озираясь по сторонам и втягивая носом запах печёной картошки с сыром и взбитым в пюре зелёным горошком.
– Пока Ник не придёт.
– А он точно придёт?
– Конечно. Это же Ник. За время моего с ним знакомства он ни разу не пропустил пятничной болтовни за пивом. Правда, паб тогда был выбран другой. Попроще.
– Без дракона, а с одной капустой?
– Типа того. О, кажется, народ начинает подходить. – Фиби довольно потёрла руки. – Отойдём в сторонку, чтоб на самом виду не маячить. Как увижу Ника с приятелями, сразу начнём действовать.
Назбу не возражал. После недавних событий в людном месте, где он чуть не потушил пожар в горле водой из отхожего места, он вообще решил не спорить, а плыть по течению. Авось, повезёт и выплывет, где надо. А нет, так пряжку на пояске потереть никогда не поздно. Вот только турнир… чтоб его этот турнир… Назбу заскрежетал зубами. И плюнуть бы на состязание, которое юному принцу, в отличие от его старшего брата, никогда интересно не было, если бы не Вольные драконы. Ну, почему? Почему планы и договоренности составляют одни, а отдуваться за всё должны другие? Полнейшая несправедливость.
Фиби причмокнула губами, смакуя толстый слой пивной пены. Назбу тоже отхлебнул из своего бокала и скривился.
– Моча ослиная.
– А ты, что ль, пробовал? – насмешливо спросила Фиби.
Об этом случае молодому дракону совсем не хотелось вспоминать. Он и Тарр тогда были ещё очень юны и несмышлёны. Хотя… Несмышлён из двоих был только Назбу; Тарр же всегда и во всём оказывался проворнее и хитрее. Удивительно, как ещё у Табеты он дал слабину и позволил изумрудному принцу обойти его. Во всём же остальном Тарр был всегда впереди. Даже когда пробил когтем дубовую бочку, из которой выхлестал всё красное вино десятилетней выдержки, а затем до отказа наполнил ослиной мочой, заткнул дыру паклей и преподнёс бочку Назбу как подарок ко дню салатовых сверчков. С той самой минуты Назбу и запомнил тот самый вкус и уж более никогда в жизни его не забывал.
Вообще Тарру можно было припомнить многое. И бочка с «вином» была ещё тем цветочком. Поэтому уступить противнику сейчас, в столь ответственном для короны деле, было бы верхом безрассудства. Тем более, и оказался в этом мире изумрудный дракон раньше соперника. Вот только рыцаря, дарованного ему, потерял. Но это не страшно. Эта смешная девица, немного нервная и странная (может, болеет просто?) покажет ему другого храбреца. Сильнее, выносливее, смелее. Поскорей бы только. Часы тикают, что на её руке, что на стене, соперник ошивается, непонятно, где, а сам «герой» застрял в харчевне со странным названием, где поят ослиной мочой и кормят странного вида зелёным пюре, напоминающим, что угодно, только не еду.
Фиби, тем временем, залпом выпила свою пинту и заказала ещё.
– Уютное местечко, не так ли? – спросила она, покачиваясь на высоком деревянном стуле. – Только расположено отвратно: если про него не знать, то сразу и не найдёшь.
– Так в том и смак, девочка, – пробубнил то ли себе в рыжие усы, то ли в сторону Фиби похожий на колобок средних лет мужчина, говоривший с сильным ирландским акцентом и сильно пропахший мазутом. – Туристы сюда не заглядывают; каждый вечер здесь только свои да пара клерков из офиса напротив. Все всех знают. Вон долговязый Тим. Послушай, как он говорит. Хоть и англичанин, а я ни чёртика не понимаю. Рядом с ним старина Джефф. Он из Южной Африки. Там дальше Стив, Рей и Филипп. Последний клянётся, что закончил Итон*. По мне, так врёт.
– Почему? – брякнула Фиби и тут же пожалела, что поддержала разговор. Молчала бы, глядишь, рыжий отстал бы быстро.
– Конечно, врёт. Как выпьет больше трёх пинт, так начинает бормотать, что встретить поутру дракона для мужика к счастью. Уж такой ерунде в Итоне точно не учат.
– Полная белиберда, – фыркнул Назбу, вмешиваясь в разговор. – Встретить поутру дракона – к завтраку. Для дракона.
Ирландец похлопал редкими, короткими, словно обрубленными, ресницами, прикидывая, с какого бока его разыгрывают, а с какого – насмехаются. Ничего не придумав, натянул на лицо дежурную улыбку и подался в сторону сплетничать про новых странных посетителей паба с дружками, которым пару секунд назад промывал косточки.