По вечерам, устроившись на диване — Люк сидел, развалившись в одном углу, а Джулия, свернувшись калачиком, в другом, — они смотрели новости. После безуспешных попыток занять середину Щенок был выдворен на пол и устроился у камина. Он дремал, шумно посапывая, но при появлении на экране кошки в рекламах кошачьего корма всегда просыпался и предупреждающе порыкивал.
В первые дни, часто звонил телефон. У Люка было две телефонные линии и мобильный; последний молчал, но бизнес-номера работали бесперебойно. После пары беспокойных ночей Люк стал отключать звук, но когда он забывал это сделать, кабинет наполнялся трескотней, и голосами с разными акцентами: американскими, итальянскими, китайскими — все оставляли сообщения, оперируя терминами, значения которых Джулия не понимала.
Иногда из автоответчика вырывались женские голоса, предлагавшие Люку поужинать, посмотреть вместе пьесу в театре или фильм в кино или просто пообщаться, — что Джулия для себя обозначила как «постельный» вариант.
Девушка была благодарна этим бестелесным голосам. Они напоминали ей, чтобы она не привыкала к этим уютным, ленивым, размеренным вечерам с Люком.
Когда же «выход в свет» — так между собой они называли часы, проведенные с собакой, — для Щенка заканчивался, Джулия отправлялась в свой домик для гостей, пес — в свою конуру, а Люк — в кабинет, где он работал до поздней ночи.
Если сейчас у Люка «урезанное» рабочее расписание, то каким же оно было прежде?
Джулия просто не могла себе этого представить. Люк покидал дом около шести утра и не появлялся до шести вечера. Раз-другой он заявлялся домой за полночь, вежливо игнорируя очевидное, но молчаливое неодобрение Джулии. Он напоминал ей бладхаунда. Когда Люк не работал, он мог показаться ленивым. Он играл, дразнился — в общем, вел себя почти легкомысленно, но стоило интересной и важное работе замаячить вдали, как он преображался, становясь неутомимым и сконцентрированным, словно собака, идущая по следу: побоку все обстоятельства, главное — цель.
Джулия тоже много работала, но, к сожалению, ее успехи были куда скромнее. И хотя у школы было предостаточно клиентов, на горизонте маячил призрак банкротства. Джулия прекрасно знала животных, их поведенческие особенности, но вот бизнес был не ее стихией. Каждый раз, погружаясь в цифры, дебиты и кредиты, она с отчаянием думала о том, чтобы нанять финансового директора, но лишняя статья расходов останавливала ее.
Она старалась не думать о финансовых проблемах и сосредоточилась на животных — они стали для нее лекарством от стресса. Щенок затронул самые нежные струны в ее душе, а его хозяин всегда держал ее в тонусе. Этот мужчина умел заставить Джулию и поволноваться, и от души посмеяться. Она завидовала его энергии: просыпаясь на рассвете, Люк отправлялся в домашний тренажерный зал, где без устали занимался физическими упражнениями. Он рассказал Джулии, что в ранней молодости работал на стройке и привык к физическим нагрузкам, а чтобы компенсировать их отсутствие, теперь тягает гири и штанги.
Однажды, решив утолить свое любопытство, Джулия отправилась в тренажерный зал.
Люк оставил стеклянную дверь приоткрытой, вероятно, желая насладиться рассветом. Джулия вошла и обомлела.
Мужчина был обнажен. Мгновение спустя она, конечно, осознала, что не заметила на нем промокшие от пота шорты. Без одежды он выглядел еще больше и красивее. Девушка зарделась.
Люк сидел спиной к дверям и вытирал полотенцем лицо. Обескураженная собственным восхищением, Джулия хотела улизнуть незамеченной, но позади нее стоял Щенок, и, врезавшись в него, она тихо ойкнула. Люк обернулся, и его темные брови приподнялись.
— Что?
— Ничего. Я… вы… просто… — она задержала дыхание, стараясь сфокусироваться на причине своего прихода, затем выпрямилась, готовая сбежать. — Вы заняты… поговорим позже.
— Нет, я уже закончил. — С удивлением глядя в ее смущенное лицо, Люк продолжал обтирать грудь и плечи. — Что вам нужно?