Неужели вытянувшаяся от зависти физиономия бывшего мужа не стоит легкого дискомфорта, который, по слухам, испытывают в геенне огненной?
Конечно стоит. Иначе зачем бы я стала подписывать контракт?
Через десять минут Марв и Кимберли появляются в апартаментах Ви. Настроение у меня, как у ребенка в кондитерской.
— Боже, Ви, какая у тебя квартира! Какой интерьер!
Кимберли всячески выражает восторг, тщетно пытаясь спрятать за ним черную зависть.
Я провожу небольшую экскурсию (тринадцать комнат) и обращаю особое внимание бывших на вид из окна (над Гудзоновым заливом как раз садится солнце). Кимберли уже просто подвывает, Марв молчит как рыба.
Наконец мы располагаемся в гостиной. Марв запускает руки в карманы. Знаю я эту позу, наблюдала на протяжении десяти лет. Сегодня я могу игнорировать Марвов мрачный вид. Это ли не счастье?
— Итак, вернемся к вашей афере, — говорю я.
Марв мрачнее тучи.
— Давно пора вспомнить, ради какого хрена мы здесь собрались, — цедит он.
— Если бы ты держал свой хрен в штанах, нам бы не пришлось собираться, — парирую я.
— Тишина в классе!
Кимберс в кои-то веки выступает в роли голоса разума. Интересно, если бы не она, до какой лексики мы бы дошли в перепалке? Учитывая, что я продала свою единственную и неповторимую, навеки проклятую душу, нижней границы моего лексикона просто не существует. И что важно, от сквернословия можно получать удовольствие — за все заплачено вперед.
Кимберли продолжает:
— Если вы будете выяснять отношения, нам с Марвом светит тюрьма. А у меня, Марв, нет ни малейшего желания менять ориентацию. Так что веди себя прилично.
— Все идет по плану, — изрекаю я с загадочным видом.
Марву хорошо известно мое умение планировать (он всегда был от него не в восторге). Поэтому на загадочную фразу не ведется.
— По какому такому плану?
— У меня связи с Кэлом Бассано. Кэл помогает мне с благотворительным аукционом.
— И какое отношение аукцион имеет к смягчению приговора? — Марв встает. — Не понимаю, нам-то что за прок?
— Ты хочешь решить свои проблемы? Заметь, я тут ни при чем — ты сам их себе создал. Нечего сваливать с больной головы на здоровую, пора уже научиться отвечать за свои ошибки. А то я у тебя вечно крайняя. Уходишь? Скатертью дорожка!
Марв гребет в прихожую, я вежливо открываю ему дверь.
— Вы оба, успокойтесь, сядьте! — рявкает Кимберс.
Марв кобе… колеблется, в нем борются мужское самомнение и здравый смысл. Он знает, что надеяться больше не на кого. У меня такие связи, какие ему и во сне не снились. Марв плюхается на диван и скрещивает руки а 1а Наполеон.
Я нехотя сажусь в кресло.
Кимберс снисходительно улыбается. Вот такую же улыбку кроит нянька в Ист-Сайде, когда у нее иссякают аргументы и валиум, чего не скажешь об энергии ее подопечных.
— Ви, что мы должны делать? — мурлычет Кимберс.
— Я вам уже говорила: мне ваша помощь не нужна. Все под контролем.
Самое интересное, что это правда. Ужин состоится завтра. Крекс-пекс-фекс — и любительский видеофильм с гундосой закадровой озвучкой у Кэла в руках, а Паоло тут как тут, изображает свидетеля и невинную жертву. Затем у Ви с Кэлом произойдет короткий разговор, во время которого Кэл узнает, что не может наказать Марва и Кимберс за то, чем и сам грешен. И тогда Кэл сдастся. Блестящая победа Хитроумной Ви!
— С чего ты взяла, что Кэл смягчит приговор?
Марв гнет свое. Он бросает на меня взгляд, и я без труда читаю его мысли:
«Ты с ним спишь, да?»
Сама мысль о том, что я могу обслуживать одного козла, чтобы отмазать другого козла от тюрьмы, отвратительнее, чем картина секса с Кэлом, которую мне подсовывает услужливое воображение. Я закашливаюсь.
— На такое я бы никогда не пошла. Тем более для тебя.
«Да, но ведь на рождественской вечеринке ты легла под Тодда Джеймса!»
На этот раз мне нелегко отвечать ровным голосом.
— Я никогда не спала ни с кем, кроме тебя, кобеля. Тодд Джеймс наклюкался и проспал пол рождественской ночи в прихожей, под кучей пальто. Если бы ты исполнял обязанности хозяина, а не пускал слюни на его жену, ты бы отметил сей прискорбный факт.
У Марва отвисает челюсть.
— Так ты с ним не спала? А он сказал, что спала.
— Вот скотина!
Наверное, у меня очень злое лицо, потому что Марв смотрит на меня новыми глазами.
— Значит, не спала?
— Нет!!!
Марв ерошит волосы, Марв смущен до крайности (принципиально новое для него состояние).