Он сел на лавочку, испещренную резными надписями, как раз на утверждение «Боря фуфел», и достал всю имеющуюся у него наличность. Каждую купюру он тщательно разровнял на колене, а затем сложил в студенческий билет, словно вырванные из него страницы. Как символично! Вся группа скинулась на взятку преподу по сопромату, а Клим отказался. Пошел на принцип. Денег, которых у него не было, он не жалел. Он искренне верил, что знает предмет в достаточной мере, чтобы сдать экзамен. В итоге получил два балла. Чтобы пересдать, надо было отстегнуть уже сто баксов. Климу ничего не оставалось, как твердолобо следовать прежним курсом, и он завалил экзамен во второй раз. Тут еще выяснилось, что он был организатором безобразных оргий в общежитии. Короче, турнули его из института. Что делать? Домой с такой новостью возвращаться нельзя.
Опять грустные мысли лезут в голову! Долой их! Клим выключил плеер и выдернул из ушей кнопочки. Пошел вдоль ржавого прилавка. Продавщицы яблоками не обращали на него внимания. У них никто, никогда и ничего не покупал, и они просто изображали деятельность. Белый налив, вопреки утверждению дебёлой тётки, оказался кислым. Клим откусывал от него по кусочку до тех пор, пока не добрался до семечек.
– Так будете брать или нет? – проворчала тетка, глядя на то, как у Клима во рту исчезает огрызок.
Ей было лет шестьдесят. Она упиралась в прилавок обеими руками, увесистыми в предплечьях, почти как у Арнольда Шварценеггера. Клим представил, как тетка бьет своего пьяного мужа этими могучими руками. Старый посылочный ящик, заполненный яблоками, со всех боков, как плевками, был усеян сколотыми сургучными печатями.
– Вы здешняя?
Тетка молча усмехнулась, мол, глупый вопрос, и стала обмахиваться рекламным журналом. Как покупатель Клим ее не интересовал. А просто трепаться с незнакомым молодым человеком ей было скучно.
– Я ищу людей, которые могли бы знать моего деда.
– А я здесь при чем? – Она пожала толстыми плечами, похожими на арбузы.
Клим потянулся к ящику, взял еще одно яблоко и потер его о футболку.
– Положь на место, если покупать не собираешься, – сердито добавила тетка, но только Клим вернул яблоко на место, как тотчас смилостивилась: – Ладно, ешь, раз уж взял.
Клим с хрустом надкусил.
– Его ранило где-то в этих местах, когда наши гнали немцев из Новороссийска, – сказал он, выискивая в белой яблочной мякоти червя. – Боевые порядки прошли, а он остался лежать на пшеничном поле. Утром его молодая женщина нашла. Подумала, что убит, сходила домой за лопатой, вырыла могилу, скинула его туда и стала закапывать. А он вдруг как заорет! У женщины обморок. Очнулась оттого, что боец нежно ее по щечке гладил. Она приволокла его к себе и до самой зимы выхаживала. Дед был жутко изранен, тем не менее женщина от него забеременела и родила тройню.
– Так уж сразу тройню? – усмехнулась продавщица.
– Нет, не сразу, – возразил он. – А одного ребенка за другим. Ну, а потом дед поправился и вернулся в строй. А та женщина вскорости умерла. Как никак, это моя бабушка получается. Вот я ее могилу и разыскиваю.
– Мало ли кто когда здесь умер, – снова пожала арбузами продавщица. – А как фамилия деда-то?
Клим вынул студенческий билет, не забыв оставить деньги в кармане, и раскрыл его на том месте, где была фамилия.
– Да я без очков ничего не вижу! – отмахнулась женщина.
Клим глянул в билет и почему-то прочитал свою фамилию «Вопилин» с конца. Получилось «Нилипов».
– Нелипов? – повторила продавщица и наморщила блестящий лоб. – Нет, никогда не слышала.
– Что ж, спасибо и на этом, – сказал Клим, не сводя глаз с яблок. – Отрицательный результат – тоже результат. Пойду опрошу других продавщиц. Людей в вашем городе много, на неделю работы.
– Давай, давай! – напутствовала женщина. – Удачи тебе!
Другие продавщицы яблок, подсмотрев, что общение молодого человека с теткой не закончилось актом купли-продажи, вовсе не стали на него смотреть. Куда же пойти? Переночевать на автостанции? Как скучно и грустно. Страшно подумать о том, что будет, когда папа узнает об исключении сына из института. Папа у Клима – человек резкий, всю жизнь проработал мясником в гастрономе. Чуть что не так – бьет наотмашь, как Виталий Кличко. Чтобы устроить своего непутевого сыночка в институт, ему пришлось продать свой мотоцикл «Иж». Теперь на мясокомбинат он пешком ходит.