– А?
– Ты сказала «Постой», и я спросил, что ты хочешь, чтобы я сделал.
Я так и лежала на кровати с разведенными в стороны коленями. Оказывается, все это было сном, грезой моего разыгравшегося воображения.
Щеки пылали. Я слегка встряхнула головой.
– Мне, кажется, нужно в туалет.
Сказать это вслух было приятно. Просто и сексуально. Даллас помог мне подняться. Я схватила джинсы, в которых пришла, и, когда уже начала их натягивать, чтобы скрыть свою голую задницу, он сказал:
– Не парься. Просто просунь голову в дверь и посмотри, чист ли горизонт. Наверное, все уже спят.
Скорее всего, нет. Еще слишком рано.
– Эм, твой брат только что ворвался к нам. Вряд ли все уснули.
Тем не менее я бросила джинсы обратно на пол. Он прав. Хотя мне и не было стыдно щеголять перед ним в одних трусах – я могла бы надеть его спортивные штаны или еще что-нибудь, – особого смысла влезать в джинсы не было, раз уж я собиралась быстро вернуться и снова их снять, к тому же ванная находилась прямо напротив через коридор…
Я выскользнула из комнаты. Умылась и использовала в качестве увлажняющего крема обычный лосьон для рук – первое, что попалось мне под руку в гигиеническом шкафчике. Когда жизнь дает тебе лимоны – или, в данном случае, когда ты оказываешься ночью у парня без каких-либо личных вещей – делай лимонад. Ты вернешься в спальню с прямой спиной и поднятым подбородком. Потому что тебе нечего стыдиться – кроме того, что ты вдруг захотела того, чего не должна была бы хотеть.
– Никакого пути позора, нет, мэм. – Решительно кивнув, я закрыла дверцу гигиенического шкафчика, расправила плечи и вышла в коридор.
Даллас так и не вставал с кровати. Карты правды или действия были разбросаны по полу, некоторые лежали там и здесь на покрывале.
В дверном проеме я помедлила, внимательно рассматривая его. Интересно, что происходит сейчас в его голове, за этими темно-карими глазами, которыми он словно бы ощупывает меня сверху донизу. Снизу доверху. Он жадно смотрел на меня, и я не могла сказать, что мне это не нравилось.
Не в силах унять дрожь, я переступила порог его спальни. Он не спускал с меня глаз, ловя каждое мое движение и, вероятно, представляя свое лицо между моих ног – так же, как и я.
– Что? – Я закрыла за собой дверь и заперла ее на замок, прежде чем повернуться к нему лицом.
– Я… – Он поколебался. – Я выбираю действие. Сними с себя всю оставшуюся одежду.
– С чего бы, Даллас Колтер, шелудивый ты пес? Это суперагрессивный выпад, учитывая, что сам ты полностью одет.
Он не стал возражать против шелудивого пса:
– Если не воспользоваться удобным случаем сразу, можно упустить его навсегда.
– Это не так уж и больно. Единственное, что я могу сказать, – нет.
Я бы сказала…
О мой бог! Почему я опять это делаю? Почему фантазирую, как раздеваюсь перед этим парнем? Как, потребовав показать ему грудь, он потом целует ее, целует дальше и ниже?
Потому что ты хочешь Далласа Колтера, вот почему. Ты хочешь, чтобы он увидел твою обнаженную грудь, потому что, честное слово, она фантастическая, и ты это знаешь. Ты хочешь увидеть выражение его лица, когда снимешь футболку.
Правда? Или я просто пытаюсь получить свою порцию восхищения, потому что Диего так долго мною пренебрегал? Отличный вопрос, который можно будет задать моей матери, и я мысленно пометила себе не забыть это сделать. Я наклонилась подобрать разбросанные по деревянному полу карты и залезла с ними на кровать.
– Мы все еще играем в правду или действие или после того, как твой брат разрушил всю атмосферу, хочешь заняться чем-то еще?
Он пожал плечами:
– Я в игре, если ты тоже.
Я кивнула:
– Не то чтобы у нас был выбор получше.
Ох, я даже и не знаю, чем еще вместо этого мы могли бы заняться, – сделать друг другу приятно? Сексом? Узнать друг друга получше? Возможно, если бы мы напились, то уже давно были бы раздеты и катались по кровати, вместо того чтобы смущенно замирать при первом же вмешательстве извне.
Даллас заложил руки за голову:
– Правда.
– Тебе нужно выбрать карту.
– Выбери за меня.
Закатив глаза, я взяла карту и добавила:
– Ну и любишь же ты покомандовать.
– Так же, как ты.
Э-э-э.
– Никто никогда не говорил мне, что я люблю командовать, но ладно, если ты настаиваешь.
Я лениво посмотрела на его татуировку, обвивающую руку и заходящую на заднюю половину плеча. Должно быть, делать ее было офигенно больно. Я знаю, насколько чувствительна эта зона, потому что именно там моя двоюродная сестра Амелия щипала меня, когда злилась. В детстве она была с придурью.