Чертовски жаль, что Далласу Колтеру не нужна девушка, потому что теперь, когда я провела с ним немного времени, я уже не смогу не думать об этом. Не мечтать о нем, не витать в облаках, когда его нет рядом…
Но он не из того теста. Мне следовало быть умнее и помнить об этом. Это, конечно, не значит, что мне не могут нравиться его губы или то, как тепло его тела передается мне, не так ли? Нет, мэм, не так…
Да, я наслаждалась поцелуями Далласа, тем, как его рука легла на мое бедро, тем, как он двигался, оказавшись у меня между ног, как он прижимался ко мне своим… Мысленно я умоляла его положить руку выше, обхватить мою грудь или забраться мне под футболку. Увы, он этого не сделал. Не попытался снять с меня или с себя одежду.
Тогда я взяла себя в руки и отстранилась от него. Положила конец этому долгому поцелую, пока все не зашло слишком далеко, подарив мне надежду, на которую я не имею права. Я не хочу проснуться утром и убеждать себя в том, что этот поцелуй – пустяк, ничто. Поэтому я не позволю ему стать чем-то.
– Правда или действие? – прошептала я, задыхаясь.
Как я и предполагала, Даллас отпрянул, слез с меня и перекатился на свою сторону кровати.
– Правда.
Карты у него не было, но у меня в голове крутился вопрос, рвущийся наружу.
– Ты боишься ответственности?
Теперь он лежал на спине, глядя в потолок.
– Нет, конечно, нет. Почему ты спрашиваешь об этом?
Я пожала плечами, прикусив нижнюю губу:
– Такое от тебя ощущение. Кажется, ты боишься ответственности, и вообще у тебя проблемы с взаимоотношениями.
– Почему ты так говоришь?
Действительно, почему? Почему мне не все равно? Даллас Колтер не моя проблема, но я уже решила, что хочу помочь ему, научить его общаться, используя те уроки, которые преподали мне мои родители, а в науке романтических отношений общение играет первую роль.
– Такое чувство, что, если бы ты состоял в отношениях, ты бы не шел ни на какие уступки и компромиссы.
Он взял свою подушку и снова сел, опираясь на нее локтями.
– Я говорю то, что имею в виду, и имею в виду то, что говорю. Поэтому ты считаешь, что я не способен на уступки и компромиссы?
Ну, типа да. Но в то же время нет.
– Не думаю, что твоя проблема в том, что ты слишком прямолинеен и говоришь то, что хочешь сказать. Твоя проблема кое в чем другом.
– Начнем с того, что кто сказал, что у меня есть проблемы?
– Единственное, что тебя волнует, – это футбол. Не думаешь, что это проблема?
Он фыркнул:
– А что еще должно меня волновать? Я люблю свою семью. Мой старший брат играет в футбол, мои младшие братья играют в футбол, наш папа играл в футбол. О чем мне еще волноваться? – Он начал загибать пальцы. – Жены у меня нет, девушки тоже, оценки у меня хорошие, мне не нужно беспокоиться о работе. Что я такого упустил, Райан, что тебе кажется проблемой?
Вот черт. Похоже, он очень сильно… обиделся. Возможно, я перегнула палку и мне стоило держать рот на замке. Кто я вообще такая, чтобы советовать ему, как себя вести? Он прав. У него нет девушки. Она ему не нужна. Его девушка, жена и любовница – игра под названием футбол.
Глава двадцатая
Даллас
Не побояться признать, что у тебямаленький, – это так же круто, как если бы у тебя был большой.
Пора собираться на тренировку. Но я все еще лежал в кровати, заложив руки за голову и глядя в потолок. Постельное белье на моей стороне кровати сбилось к ступням, потому что я отпихнул его туда и не собирался сейчас поправлять.
«Единственное, что тебя волнует, – это футбол. Не думаешь, что это проблема?» Не-а. Футбол – это моя карьера. Мое будущее. Университет – путь к нему. Я сосредоточен на своей цели, и что с того? Это не значит, что я боюсь ответственности.
Хорошо, свидания и вот это все – последнее, о чем я думаю, мне плевать на них. Ну и пусть я не разносторонний. Мой агент, кажется, единственный, кого это волнует. Мне и одному было неплохо все это время, спасибо за беспокойство и идите к черту. К тому же не стоит забывать о токсичных отношениях моих родителей. Отец изменял маме при каждом удобном случае во время своих поездок с командой по разным городам, а мама в это время сидела дома, присматривая за четырьмя своими мальчиками.
Как она это выдержала, я не понимаю. Помню, как она умоляла его, как плакала в туалете после того, как всплывала очередная история о его измене. Она думала, что мы не слышим. Как самый старший, Дюк пытался оградить нас от этого. Наш отец был великим человеком, выдающимся футболистом. Отличным спортивным комментатором. Легендой.