Я решил зайти еще дальше и посмотреть, что будет. Я переместил ладони вперед, под грудь, коснувшись ее снизу большими пальцами. Райан приоткрыла рот, ее дыхание участилось. Она наклонила голову, приглашая меня притронуться губами к тому же месту возле уха, что и до этого, и я не стал раздумывать – все равно мозг был в отключке.
В крови бурлило столько же адреналина, сколько бывает перед началом футбольного матча, когда ждешь свистка судьи. Я выжимал из себя последние капли самоконтроля, чтобы не переместить ладони туда, куда мне хотелось положить их больше всего на свете, – на ее великолепные груди. Я придвинулся ближе: руки на ее солнечном сплетении, большие пальцы под грудью, губы прижаты к коже, я был очень возбужден.
Я поцеловал ее в шею. Поцеловал изгиб ее плеча. Поцеловал возле уха. Вздохнув, Райан повернула голову в профиль. Я поцеловал в подбородок и уголок рта. Ее губы потянулись к моим. Наш поцелуй был горячим и глубоким, языки переплелись, и черт меня побери, если она не целовала меня в ответ. Через ее плечо я посмотрел вниз на грудь; розовые соски отвердели и сморщились. Ее грудь легла в мои ладони так, словно была создана именно для этого. Совершенство.
Райан застонала. Она позволила мне немного потискать ее соски, прежде чем отстранилась и повернулась ко мне лицом. Я наконец смог увидеть ее грудь во всей ее красоте и великолепии. Черт возьми, она просто нереальная. Ее грудь – это эталон красоты в моем понимании. Я взял сосок в рот и стал нежно целовать. Она откинула голову назад. А я из последних сил держал себя в руках, чтобы не разорвать на ней штаны и не уткнуться лицом ей между ног. Я сорвал с себя халат, обвязанный вокруг талии, и бросил его на пол – мне хотелось, чтобы все было по-моему, чтобы между нами исчезли любые преграды. Я был полностью обнажен перед ней, под халатом ничего не было. Стесняться мне было нечего. Мое тело подтянуто и полно сил. Единственная часть тела, тренировкам которой я многие годы не уделял должного внимания, сейчас требовала причитающегося, непоколебимо возвышаясь между Райан и мною. Умница Райан очень старалась не смотреть вниз. Внизу у меня – то что надо. Не слишком большой, не слишком маленький, идеально подходящий для чувака моей комплекции и роста. Респектабельно донельзя, если хотите. Такого не будешь стесняться, если тебя застукают врасплох без штанов.
Райан тоже не сиделось на месте, она запрыгнула на меня, ее бедра пришли в движение – и все бы классно, если бы не эти проклятые пижамные штаны. Наши рты слились в поцелуе – как и должно быть, когда два человека возбуждены, но умом еще не дошли до того, чтобы претворить намерение в действие.
– Я больше не могу, – простонал я, не в силах оторваться от ее груди.
Эти соски – самые восхитительные из всех, которые мне доводилось видеть воочию, – оказывались то у меня во рту, на кончике языка, то между большим и указательным пальцами.
Когда я облизал один из них, а потом слегка подул на него, она сладко застонала, ритмично двигая бедрами.
– На тебе есть нижнее белье? – спросил я, едва дыша.
– Да.
Ни слова больше. Я тут же принялся стягивать с нее штаны, на что ушло несколько неловких секунд, в какой-то момент мне даже показалось, что она, помогая мне раздевать ее, потеряет равновесие и упадет на диван.
Когда все было готово, Райан вместо того, чтобы снова взобраться на меня, как я ожидал, вдруг опустилась на пол и встала передо мной на колени. Она стала целовать меня, спускаясь все ниже.
– О боже…
Я хотел прикоснуться к ней, провести рукой по ее длинным волосам, но вся кровь отхлынула от мозга в другое место, поэтому координировать свои движения я был не в состоянии. Вместо того чтобы схватить ее за волосы, я нащупал и сжал в ладонях диванные подушки. Райан Уинтерс целовала меня так нежно, будто сегодня был мой день рождения. От невероятно приятного ощущения в теле я возвел глаза к небу и зажмурился.
– Вот черт… У-у-у, да, да… – задохнулся я.
Возьми его полностью, хотел добавить я, но сдержался, чтобы не выглядеть полной свиньей, учитывая то, что она уже для меня сделала. Мое сознание полностью отрубилось, мозг не мог дать моему телу приказ не двигаться, не толкать вверх бедра.