– Не могу поверить, что она все еще на твоей коже.
Я посмотрела вниз и провела пальцами по надписи «ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ». Прошло больше двух недель с тех пор, как она там появилась. Немного побледнев, буквы, тем не менее, все еще хорошо читались.
– Хорошо, что сейчас не купальный сезон.
– То, что ты написала это ниже живота, чертовски сексуально.
Хм. Ну ок. Если он считает это сексуальным, то кто я такая, чтобы осуждать его за это?
– Я могла написать либо это, либо «сексохранилище», но, поскольку секса у меня не было уже давно, последнее было бы неактуально.
Даллас уставился на меня:
– Может, уже подойдешь сюда? Пока у меня игривое настроение.
Никуда бы не делось его настроение, но я все-таки забралась на кровать и, как кошечка, подкралась к нему на четвереньках, словно он был моей добычей. На самом же деле Даллас Колтер был большим и милым плюшевым мишкой, терпеливо дожидавшимся, когда я сделаю все по-своему.
Он поцеловал меня, когда я легла рядом с ним. Моя косичка упала мне на плечо, и я потянула за резинку, чтобы снять ее. Даллас провел ладонью по моему животу, вверх и вниз, от груди до пупка.
– Можно грубый вопрос?
Я прищурилась:
– Насколько грубый?
– У тебя настоящие сиськи?
Настоящие ли у меня… Ну и вопросики.
– Хм, почему тебе вообще пришло в голову, что они ненастоящие? – Я сжала их в руках, как это обычно делают люди, когда трогают собственную грудь, и посмотрела вниз.
– Потому что они такие идеальные.
– Ну-ну, никто не идеален. – Я опустила руки к бедрам.
Не настолько я скромна, чтобы не признать, что у меня действительно офигенная грудь. Если бы я вздумала хвастаться, то определенно назвала бы грудь одним из своих главных физических достоинств.
Пришла очередь Далласа сжать ее в ладони.
– Прости, это было грубо.
– Вообще-то, да, грубо, но я не обижаюсь.
– Классно иметь возможность поиграть с ними, когда захочу. – Он водил кончиком пальца по моей ареоле.
– Не когда захочешь, а когда захочу я.
Мое тело – мое дело. Ха! Я вздернула подбородок. У меня есть то, что он хочет, и ему придется потрудиться, чтобы получить это.
– Говори «пожалуйста», когда просишь потрогать мою грудь.
Где ваши манеры, сэр?
Он сконфуженно засмеялся:
– Райан, не позволите ли вы мне, пожалуйста, потрогать ваши дивные сисечки?
Я кивнула:
– Позволяю.
Можешь взять меня за грудь. Можешь забраться на меня. Можешь делать со мной все, что захочешь. Можешь, можешь, можешь. Зеленый свет. Проход открыт. Дай мне кончить…
Глава тридцать восьмая
Даллас
Я нормальный мужик. Чего не могу сказать о некоторых…
Вот уж на что я не рассчитывал, входя в раздевалку после окончания тренировки, так это на то, что Диего устроит мне там засаду, хотя стоило бы предположить, ведь это его любимое место, чтобы загнать меня в угол. Здесь началась эта дебильная история, и здесь она закончится.
– Ты все еще общаешься с Райан?
Общаюсь? Ну-ну.
– Это твой вежливый способ узнать, почему меня сфотографировали целующимся с ней на парковке стадиона?
Наполовину одетый в спортивную экипировку, он неподвижно стоял с бутсами в руках.
– Да, считай, что это мой вежливый способ узнать, почему тебя сфотографировали целующимся с моей бывшей девушкой на парковке после нашей игры.
Я пожал плечами:
– Камера показала все как есть.
Он перекатился с пяток на носки:
– Перестань вести себя так, будто не понимаешь, к чему я клоню. Разве ты не знаешь о братском кодексе?
Я помедлил. Затем, так же не торопясь, снял с плечей каркас и положил его на скамейку перед своим шкафчиком.
– А ты, чувак, перестань вести себя так, будто тебе есть до нее дело. Если бы она стала встречаться с кем-то другим, для тебя это имело бы значение?
– Я не об этом.
– Тогда о чем?
Я встал, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Мои волосы были пропитаны потом, лицо раскраснелось от прилива адреналина во время тренировки.
– О братском кодексе.
– Твой якобы братский кодекс – полная лажа, и сейчас я расскажу тебе почему. – Не двигаясь с места, я продолжил: – Готов? Первое, ты ее бросил. Второе, – отогнул я палец, – у тебя не хватило смелости сделать это самому. Третье, вы даже не прикасались друг к другу. Мне продолжать? Потому что есть еще и четвертое.
– Валяй.
– Четвертое, ваши отношения длились целых два месяца, и о них ровным счетом нечего сказать. Ты хоть раз вздрочнул, представляя ее голой?