Мы с братьями залезли в мою машину, все трое – на переднее сиденье.
– Тебе обязательно быть таким придурком? – спросил я Дрейка, когда он положил мне руку на колено, как будто мы влюбленные голубки.
– А как же.
Я хлопнул его по руке и сосредоточился на дороге, стараясь не думать о его дебильном поведении, а также о том, что раньше не был у Райан на работе. Я так вцепился в руль, как будто мы ехали сквозь буран и от меня требовалась предельная концентрация. Костяшки пальцев побелели, под ложечкой сосало.
– Че ты так нервничаешь, брат? – спросил Дрейк, засовывая в рот жевательную пластинку.
– Че я нервничаю? Да потому, придурок ты эдакий, что не хочу, чтобы она послала меня на хрен, прежде чем я успею открыть рот. А скорее всего, она так и сделает, хотя я ни в чем не виноват.
– Так мы за этим и едем. Мы ей объясним, что произошло.
– Вы же не знаете, что случилось, – возразил я. – Вы были в доме.
– Ну да… Но когда ты вошел, ты был суперзлой. А это что-нибудь да значит.
– Только, умоляю, не пытайся помочь мне, пока мы будем в закусочной, лады? Я сам все скажу.
Что-то подсказывало мне, что Дрейк мог только усугубить ситуацию. Люблю его, но вести переговоры не его конек. До конца нашей поездки мы молчали, близнецы настороженно поглядывали на меня каждые несколько секунд, оценивая мое эмоциональное состояние.
– Я в порядке, – заверил я их, въезжая на парковку. – Все в порядке.
Но ни хрена все было не в порядке. Когда Райан увидела нас троих, входящих через парадную дверь «РОСКО + МИМИ», вид у нее был такой, как будто она собирается сбежать через задний вход. Тарелки, которые она несла, едва не посыпались на пол. Пока она с ними возилась, я сел за один из столиков, а Дрейк и Дрю, мои напарники, которые, что бы ни случилось, со мной до конца, – за соседний.
Райан подошла ко мне:
– Что ты здесь делаешь?
– Я пришел поговорить с тобой.
Она пристально посмотрела на меня:
– Здесь нельзя сидеть.
– В смысле?
– Ты не можешь просто сидеть здесь и ничего не заказывать.
Я поднял брови:
– Это реальное правило или ты только что придумала его, чтобы избавиться от меня?
Райан тоже вскинула брови:
– Это реальное правило.
Ну и прекрасно. Я взял меню:
– Картошку фри, пожалуйста.
Она прищурилась:
– Хорошо. Что-нибудь еще?
Дрейк повернулся к нам лицом и поднял руку:
– Я буду бургер с картошкой фри, а он – сэндвич с курицей, все навынос.
Взгляд, которым она одарила моего брата, мог бы убить человека на месте или по крайней мере вырубить на пару минут.
– Отлично! – Она вытащила из кармашка маленького милого фартука, повязанного вокруг ее талии, блокнот для записей и накорябала на листке наш заказ. Потом пошла в сторону кухни и с хлопком положила его перед поваром, который выглядывал через маленькое окно выдачи заказов.
Чувак помахал мне лопаточкой для готовки, и я услышал, как Райан сердито ему прошипела:
– Прекрати. Он нам больше не нравится.
– Не нравится? – удивленно переспросил повар.
Он определенно нашего возраста и, наверное, тоже студент.
– Нет.
– Ох.
Он виновато улыбнулся мне, прежде чем приняться за наш заказ. К счастью для меня, в закусочной в это время было только двое других посетителей – пожилая пара возраста моих бабушки и дедушки, и драматический спектакль, который вот-вот должен был начаться, был им совершенно по барабану.
Скрестив руки, Райан вернулась к моему столику. Черт, она выглядела просто очаровательно в этом фартучке, с волосами, стянутыми в хвостик. Вся такая деловая.
– Как только ваш заказ будет готов, вам придется уйти.
А еще резкая. И очень серьезная.
– Хорошо, – кивнул я. – Значит, у меня по крайней мере есть десять минут, чтобы рассказать тебе свою версию событий, лады? – Я выждал паузу. – Пожалуйста, Райан.
– Пожалуйста, Райан, – услышал я за спиной.
Я повернулся к братьям:
– Дрейк, что я сказал тебе по поводу разговоров?
– Ты просил меня не разговаривать.
– Тогда почему ты сейчас разговариваешь?
– Пытаюсь тебе помочь.
Я свирепо посмотрел на него:
– Можешь подождать в пикапе.
Дрю ткнул его в плечо:
– Мужик, ты же видишь, он не шутит. Кончай давай!
Еще раз предупреждающе на них посмотрев, я повернулся к Райан.
– Осталось восемь минут, – объявила она, и я готов был прикончить моего братца за трату драгоценного времени.
Дорога каждая секунда. С моего языка готова была сорваться банальнейшая фраза «это не то, что ты думаешь», но я подготовил речь получше, несколько раз прокрутив ее в голове, пока сюда ехал.