Филипп замечает меня на полпути к очередному кругу. Он переключается с одного гребка на другой и поворачивается к воде.
В его глазах удивление.
Я слегка машу рукой.
— Привет.
— Ты прячешься в темноте и смотришь, как я плаваю, — говорит он и делает два больших гребка к краю бассейна. — Это совсем не жутко.
— Плавать после восьми вечера, — говорю я. — Это ничуть не запрещено.
— И ты не собираешься сделать то же самое?
— Нет. А, из-за моего халата? — Я покачала головой. — Это неловко.
Он опирается обеими руками на бортик бассейна.
— Тогда ты должна мне рассказать.
— Я заперла свой номер.
Полуулыбка озаряет его лицо.
— Ты шутишь?
— Нет.
— Ты — постоянный источник развлечений, Иден.
Я застонала.
— Почему это всегда происходит со мной?
— После того как я увидел, как ты упала в океан… Я бы сказал, что это абсолютная загадка.
— Забавно. Почему ты нарушаешь священные правила отеля? — Я опускаю голову на руки, опираясь локтями на колени. — Просто захотелось сделать вечернюю тренировку?
— Что-то вроде этого, — говорит он.
— Ты хорошо плаваешь.
Он кивает, но это не самодовольство. Просто самоанализ.
— В детстве я занимался плаванием на соревнованиях.
— О, это многое объясняет, — говорю я. — Стремление, самоконтроль.
— Ты что-то знаешь о моем самоконтроле?
— Ты адвокат, верно? Это означает колледж, юридическую школу и кучу бумажной работы. — Я пожимаю плечами. — Может, твоя жизнь не похожа на жизнь адвокатов, которых я видела по телевизору. Но если это так, то она требует дисциплины, много кофе и горячих помощниц. Возможно, и немного случайного сексизма.
Он смотрит на меня долгие несколько секунд.
— Знаешь, ты одна из самых странных женщин, которых я когда-либо встречал.
Мои брови взлетают вверх.
— Я?
— Да.
— Не знаю, стоит ли воспринимать это как комплимент.
— Я тоже, — говорит он, но полуулыбка возвращается. — Кажется, ты говоришь именно то, что думаешь.
— Не всегда, — отвечаю я. За последние несколько месяцев у меня было много мыслей, которыми я не делилась. О себе, о Калебе, о Синди. Вопросы о том, почему. Почему, почему, почему?
— О? Должен ли я бояться услышать те мысли, которые не попали в список? — спрашивает он.
Я качаю головой.
— Я — совершенный ангел.
— Конечно, ты такая, — говорит он. — А теперь давай. Залезай.
— Залезть в бассейн?
— Да. Ты ведь здесь, не так ли? Почему бы и нет?
— Потому что это… безумие. И потому что на мне нет купальника.
— Так оставь трусы. При таком освещении все равно никто ничего не увидит. — Он переворачивается на спину и отталкивается от края бассейна, плывя по воде. Вдалеке слышно, как волны бьются о берег, смешиваясь с пением насекомых и лягушек.
Филипп возобновляет плавание, на этот раз на спине. Я наблюдаю, как он делает два полных круга, пока мои руки играют с поясом моего халата.
Конечно, он из тех, кто делает круги. Это вполне логично, учитывая его полусерийный образ убийцы и подавленное чувство личности.
Это должно быть в моей книге. Может быть, именно так встречаются двое влюбленных. В бассейне в полночь. А может, это чье-то алиби… только в этот час рядом нет никого, кто мог бы его подтвердить. Это будет хорошо.
Я делаю глубокий вдох. До сих пор эта поездка была сплошным безумием. В том, чтобы сказать "к черту все", принять свое отпускное "я", пойти на риск и вырваться из колеи, в которой я находилась.
— Не могу поверить, что я это делаю, — говорю я и стягиваю с себя халат.
— Здесь нет морских черепах, которых можно фотографировать, — говорит он. — Значит, и меня тоже.
— Очень смешно. Холодно?
— Не очень. Прохладно.
— Что, вероятно, означает, что холодно. — Я окунаю ногу в воду. Она тепловатая. Вероятно, это было желанным спасением в жаркие дни, но сейчас, когда солнца нет, становится немного прохладно.
Я не позволяю себе думать об этом, стягивая с себя пижамные шорты и футболку, и стою в одних трусах, прежде чем шагнуть в бассейн. Филипп уже в другом конце, он снова плавает, рассекая воду такими взмахами, которые я никогда не смогу повторить.
Вода приятно бьется о мою кожу. Я делаю глубокий вдох и погружаюсь по плечи.
Это приятно. Ну, будет хорошо. Примерно через две минуты.
Филипп опускается на поверхность в паре футов от меня.
— Не могу поверить, что я это делаю, — говорю я.
— Нарушаешь правила? Или плаваешь?