Он хихикает.
— Ты выжила. Мы никому не причинили вреда. Все хорошо, Иден.
— Да, наверное, ты прав. О, черт!
— Что?
— Я должна была спросить его о своей ключ-карте!
— На ресепшене должен быть кто-нибудь. Пойдем, я пройдусь с тобой.
— А разве бунгало не в другой стороне?
— Да, — говорит он и направляется мимо меня в сторону вестибюля. — Но у тебя горячее свидание, на которое ты должна успеть.
Я забираю свою брошенную одежду.
— О, точно. Моя кровать.
— Что ты вообще делала на улице? Как ты заперла номер?
— Я пошла к автоматам, чтобы перекусить поздно вечером.
Его брови сошлись.
— Здесь есть торговые автоматы?
— Да. В основной части отеля, во всяком случае, в стандартных номерах, — говорю я.
— Ладно. — Он открывает для меня дверь в холл. Я, наверное, похожа на утонувшую крысу, с полумокрыми волосами и каплями воды, стекающими по ногам. Я оставляю маленькие лужицы на полу, пока иду к стойке регистрации.
Рядом со мной Филипп идет по вестибюлю, словно его мокрая кожа - это отглаженный костюм, и его это совершенно не беспокоит. Я не свожу глаз с его длинного тела и подтянутой фигуры, которая теперь приобретает идеальный вид. Действительно, соревновательный пловец.
Вернулась администратор и, увидев нас, тут же спрятала телефон, который прокручивала в руках.
— Добрый вечер. Вы двое купались в полночь?
— Да, — говорит Филипп. — В океане.
Я смотрю на него краем глаза. Он спокойный.
Через пять минут у меня есть запасной ключ, и женщина желает нам спокойной ночи. Филипп прощально кивает мне.
— Приятного свидания, — говорит он, находясь в пределах слышимости секретарши. Судя по блеску в его глазах, он знает, что меня это тоже смутило.
— Э-э... спасибо. Увидимся завтра.
Его рот кривится. Это не совсем улыбка, но близко к тому.
— До завтра, Иден.
9
— Один из этих? — говорит Филипп. Он стоит рядом со мной на дороге, когда мимо проносится маршрутное такси. Минивэн выглядит переполненным. Сегодня вечер пятницы, и маршрут, по которому мы едем, очень популярен.
— Да.
— Давай возьмем такси, — говорит он. — Настоящее такси.
Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, потому что, черт возьми, я нервничаю. Это моя идея и моя инициатива. Конечно, я взволнована и нерешительна, но это все равно пьянящая смесь.
Филипп стоит рядом со мной, молча осуждая мой план. Он одет в темные брюки и голубую льняную рубашку на пуговицах, как будто мы идем в ресторан, даже если рукава закатаны, а верхняя пуговица расстегнута.
А еще он выглядит привлекательно. Мужественно, каким Калеб редко бывал, в своих парусиновых туфлях, твердо стоящих на потрескавшемся тротуаре.
— Мы можем поехать домой на настоящем такси, — говорю я. — Но это часть опыта.
Следующее маршрутное такси останавливается, и с переднего сиденья выпрыгивает парень. Он открывает раздвижную дверь минивэна, набитого байанцами и туристами. Из скрытого динамика доносится громкая музыка сока.
— Здесь нет места, — говорит Филипп.
— О, еще как есть! Да, пожалуйста! — говорит парень и отодвигает от стены складное сиденье. Рядом с ним уже сидят три человека. — Джентльмен первый!
Филипп садится, в его движениях чувствуется нерешительность. Парень рядом с нами жестом предлагает мне запрыгнуть следом за ним. Но места нет.
— Куда именно?
— К нему на колени! — говорит парень.
На улице вокруг нас кто-то сигналит. Наверное, мы задерживаем движение.
Я сажусь, приседая, чтобы не удариться головой о крышу машины, и наклоняюсь к Филиппу. Не могу же я сидеть у него на коленях? Парень закрывает раздвижную дверь и запрыгивает обратно на переднее сиденье. Через секунду маршрутное такси снова начинает движение, выезжая на проезжую часть под тяжелые ритмы музыки.
— Давай, — бормочет Филипп позади меня и кладет руку мне на талию. Меня тянет назад, и вот я уже сижу у него на коленях.
Я поворачиваюсь.
— Уверен, что это нормально?
Где-то рядом с моим правым ухом раздается "да". Полуоткрытое окно пропускает воздух сквозь мои волосы, взбивая их назад. Трудно думать из-за громкой музыки.
— Прости, — говорю я и перетягиваю его за правое плечо. — Ты в порядке?
Ответа нет, возможно, потому что он меня не слышит. Я сижу на самом краю его коленей. Должно быть, это так неудобно, и я резко жалею, что затеяла все это. Предложила, взяла его с собой, была так настроена на это. Он, должно быть, задается вопросом, как, черт возьми, он оказался в битком набитом минивэне со странной девушкой, сидящей у него на коленях.
Рука слегка обвивается вокруг моей талии, а затем его голос раздается у моего уха. Его дыхание щекочет мою кожу.
— Сядь как следует, Иден, — говорит он. — Так будет безопаснее.
От этих слов у меня по позвоночнику пробегает дрожь. Я уже собираюсь переспросить его, уверен ли он в этом, когда рука на моей талии слегка натягивается. И я делаю то, что он говорит. Я перекладываюсь на его бедра и упираюсь спиной в его грудь.
Я в ужасе.
Я поворачиваю голову, чтобы сказать, что мне жаль, но натыкаюсь на острый край его челюсти. Я поворачиваюсь еще дальше к его уху, и до меня доносится запах шампуня и одеколона.
— Мне жаль, что так получилось, — говорю я.
Он качает головой. Это крошечное движение.
— Все в порядке.
— Уверен? Я не слишком тяжелая?
Его насмешка отдается в моем теле.
— Нет.
Я прижимаюсь к нему спиной, пока одна песня сменяется другой; в этой есть ритм, от которого дребезжат бока фургона.
Мы проезжаем мимо домов и отелей и сворачиваем за поворот. Я резко поворачиваю направо, но меня останавливает рука, обхватившая мою талию. Рука Филиппа легонько ложится на мою верхнюю часть живота.
— Все в порядке? — пробормотал он.
Я не могу дышать.
— Угу.
Он теплый и большой, а сильные бедра под ним выдерживают мой вес. Я откидываю голову назад и упираюсь в его плечо. Словно в ответ, рука вокруг моей талии сжимается чуть сильнее. Это тоже нормально, - представляю, как он говорит.
Я понимаю, что впервые прикасаюсь к нему, если не считать руки, которую он подал мне, когда я поднималась на рыбацкую лодку. Загорелая рука вокруг моей талии кажется сильной. Подходящей.
— Ты мой ремень безопасности, — говорю я.
— А?
Я снова наклоняю голову, мои губы приближаются к его уху.
— Ты мой ремень безопасности, — бормочу я. Во второй раз это звучит еще глупее.
Но он слегка усмехается.
— Да.
Громкая музыка заглушает почти все звуки двигателя и окружающего движения. На следующем повороте мы вместе, как единое целое, раскачиваемся из стороны в сторону. Его левая рука ложится на мое бедро.
Я опускаю взгляд и вижу, что она все еще там. Его пальцы достаточно длинные, чтобы достать до подола моего платья и коснуться голой ноги. Все мое тело сосредоточено на этом невинном прикосновении.
Ничего особенного. Он просто положил руку и прижал меня к себе. Он делает мне одолжение по пути туда, куда никогда не собирался идти. Но мое тело никак не может перестать концентрироваться на этом месте.
Голос Филиппа возвращается к моему уху.
— Расслабься, — снова говорит он. — Ты в порядке?
Я выпускаю дыхание, которое задерживала.