— Угу. Она дантист, — говорит он так, будто это последний гвоздь в крышку гроба.
Это заставляет меня рассмеяться.
— Ладно, я вроде как понимаю, к чему ты клонишь.
Мы погружаемся в комфортное молчание, на лодке, быстро несущейся по открытому океану. Я надвигаю солнцезащитные очки на нос и оглядываюсь в поисках своей сумки.
— Наверное, мне стоит намазаться солнцезащитным кремом.
— Да, — говорит Филипп.
— Не мог бы ты на этот раз помочь мне со спиной? Если мы будем в воде, то...
Он медленно кивает.
— Да, — говорит он. — Я могу это сделать.
Пять минут спустя я сижу спиной к нему, смотрю на волны и жду первого прикосновения холодного лосьона.
Глупо, думаю я про себя.
Удивительно, говорит другая часть меня.
Я флиртую. Я действительно флиртую, и делаю это в то время, которое должно было стать моим медовым месяцем. Я не хочу, чтобы это происходило, и не хочу, чтобы это происходило. И, возможно, это как раз то, что мне нужно. Окунуть палец в метафорический бассейн, и никто, кроме меня, не будет знать, что он уже окунулся.
Первый шаг в мир одиночества.
Теплые руки ложатся мне на плечи и расчесывают мои длинные волосы, перебрасывая их на левый бок.
По рукам пробегают мурашки.
— Будет холодно, — бормочет он, и через секунду я чувствую холодный крем для загара на своей голой коже. Его большие и сильные руки лежат на моей спине. Они движутся по лопаткам, вдоль позвоночника и под поясом моего бикини.
Я закрываю глаза. Это странное и приятное ощущение, и, возможно, оно странное, потому что приятное. Даже когда мы не находимся в тесном пространстве минивэна. Филипп проводит рукой по моей спине, его мизинец задевает верхний край моих трусиков-бикини.
— Так хорошо? — спрашивает он.
— Да, думаю, да.
— Хорошо. — Его руки возвращаются к моим плечам и медленными движениями спускаются по рукам. Я дрожу от его прикосновений.
Он замечает, что его руки останавливаются чуть ниже моих локтей.
— Все еще в порядке?
— Угу. Да.
Он продолжает спускаться к моим рукам, на секунду задерживаясь над запястьями, прежде чем убрать их. Он прочищает горло, и я чувствую, как подушка под нами сдвигается, когда он отходит назад.
— Спасибо, — говорю я.
— Да. Без проблем. — Он смотрит на море, а не на меня. — Не могу допустить, чтобы ты сгорела в мою смену.
— И на твоей лодке тоже, — говорю я.
Его рот кривится.
— Точно. Ну, знаешь, мы почти закончили все основные мероприятия по моему маршруту.
— О?
— Да. Осталось всего несколько, включая дегустацию рома. — Он пренебрежительно машет рукой, и я удивляюсь его отношению к пропуску заранее оплаченных мероприятий. Если бы мы с родителями запланировали пойти на ужин в буфет, где можно есть все, что угодно, никто из нас в тот день не стал бы обедать. Это моя точка отсчета.
— Ну и кто теперь пренебрежительно относится к труду твоего турагента? — спрашиваю я.
—Поверь, она получила свою долю.
— А чья это была идея - поехать на Барбадос в медовый месяц? — спрашиваю я и выставляю ноги вперед. Мои ноги оказываются рядом с его ногами, мои голые рядом с его парусиновыми туфлями.
Я ничего не знаю о его бывшей невесте. Он не делится хлебными крошками, а утаскивает целые буханки.
И я умираю от любопытства.
Но он просто смотрит на волны, его голос спокоен.
— Мы рано остановили свой выбор на Карибах. Мы оба бывали там раньше, на других островах.
— О.
— Турагент посоветовала несколько отелей в этом регионе, и недавно открывшийся «Зимний курорт» показался нам неплохим. — Он пожимает плечами и проводит рукой по затылку. — Я также представлял интересы компании в судебном разбирательстве несколько лет назад.
— О-о-о-о. Так это привилегия?
— Нет.
— Я сижу в лодке кумовства?
— Я не родственник ни одного из владельцев.
Я ухмыляюсь.
— Но ты их знаешь.
— Я встречался с одним из них. Один раз. И все. — Он поднимает бровь. — А еще я теперь работаю из Чикаго, а не из Нью-Йорка.
— А раньше работал?
— Да, — говорит он и вздыхает. — Это двадцать вопросов?
— Возможно. Почему ты вернулся домой в Чикаго?
Его губы сжимаются.
— Она тоже была оттуда.
— А.
— Кроме того, у моей фирмы был там офис, а я устал от Нью-Йорка. Это была хорошая возможность.
— Как вы двое познакомились? — спрашиваю я.
Он качает головой.
— Сегодня мы еще не выпили ни одного стакана рома.
— Не пили? Я выпила четыре пина колады на завтрак. Тебе стоит попробовать шведский стол. Он невероятный.
— Нет, иначе ты бы уже была за бортом. Опять.
Я качаю головой.
— Почему бы тебе не поесть в баре? Я никогда тебя там не вижу.
Он поворачивается ко мне лицом.
— Ты искала меня? — спрашивает он, и этот факт кажется ему необычайно приятным.
— Я наблюдаю за всеми гостями. Они очаровательны.
— То есть ты с ненавистью наблюдаешь за молодоженами?
— Да, — говорю я. — Вчера утром двое из них кормили друг друга измельченным манго, и я чуть не совершила двойное убийство своей грейпфрутовой ложкой.
— Хорошо, что у тебя на острове есть адвокат, — говорит он.
Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку.
— Не возьмешься ли ты за мое дело безвозмездно?
— Не знаю, — говорит он. — Возможно, я попрошу какую-то оплату.
— Да?
— Да. Твой путеводитель, например.
Мои глаза расширяются.
— Мой путеводитель?
— Да. Твои аннотации могут спасти меня от посредственного ресторана в один из этих вечеров. Я бы предпочел, чтобы он был превосходным.
— Не издевайся над путеводителем.
— О, я бы никогда, — говорит он. — Я подумываю о том, чтобы сделать его священным текстом моей новой религии.
— Ладно, хватит, Мейер. — Я толкаю его в плечо, отталкивая от себя на скамейку.
Он позволяет мне оттолкнуться от него на два дюйма, после чего застывает, превращаясь в неподвижную, полуулыбающуюся статую.
— Вот это - насилие. Ты только что призналась, что у тебя тоже были мысли об убийстве. Думаю, я должен сообщить о тебе. Ты представляешь опасность для общества, а я серьезно отношусь к своему гражданскому долгу.
— Я сказала тебе это по секрету! Адвокатская тайна.
— Она действует только после того, как ты совершила преступление, — говорит он. — Не раньше.
— В путеводителе мне рассказали все о кораблекрушении, к которому мы направляемся, — говорю я. — Я планировала поделиться с тобой этой информацией, но теперь не буду. Я просто позволю тебе проплыть над ним, как невежественному болвану.
Его брови взлетают вверх.
— Невежественному болвану?
— Да. Я знаю, что это звучит глупо, но я на этом стою.
— Точно, — говорит он. — Знаешь, у меня никогда не было таких странных разговоров, как с тобой.
— Чувство взаимно, — говорю я.
В этот момент лодка медленно останавливается. Мы снова находимся в глубоких синих водах у залива Карлайл, недалеко от того места, где мы видели морских черепах.
Из прочитанного я знаю, что на протяжении веков на мелководье, окружающем остров, затонули сотни кораблей, и шесть из них находятся в этой бухте. Самое старое из них датируется 1919 годом, а последнее произошло в 2003-м. Корабль был намеренно затоплен, чтобы создать среду обитания для кораллов, но все это не та информация, которой я собираюсь поделиться с невежественным болваном рядом со мной.