Пьеса Булгакова отчасти компенсирует один отмечавшийся рядом комментаторов крупный концептуальный недостаток его книги «Л. Н. Толстой в последний год его жизни», который остается заметным вопреки всей объективности и искренности этой работы, а именно – сознательное решение Булгакова воздержаться от обсуждения причин ухода Толстого из Ясной Поляны[11].
Пьеса показывает, к какой трагедии может привести несоответствие жизненной философии – в особенности если эта жизненная философия соединяется со стремлением расширить ее статус до положения широко распространенного учения – и привычного, многолетнего образа жизни человека. Сложная личность Софьи Андреевны Толстой, отчасти уже освещенная в более ранних работах Булгакова, в пьесе с гораздо большей ясностью представлена как «последняя капля». Почему же пьеса не «прошла» в СССР? Что в ней противоречило в какой-либо степени официальной трактовке образа великого писателя и искателя истины? Возможно, Толстой у Булгакова оказывался для советской идеологизированной цензуры излишне религиозным человеком и одновременно не был в достаточной степени показан как «зеркало русской революции».
Несмотря на появившиеся и отмеченные выше работы о В. Ф. Булгакове, большинство исследователей еще мало знакомы с его биографией. Включение в настоящее издание хронологии «Основные даты жизни и творчества В. Ф. Булгакова» является попыткой хотя бы отчасти восполнить этот пробел. Тем не менее представляется важным еще раз попытаться кратко суммировать эти данные, причем видится целесообразным, чтобы частично это было сделано самим Булгаковым, благо такая возможность имеется. Ниже приводится «Отчет о научной работе хранителя Дома Л. Н. Толстого мл. научного работника В. Ф. Булгакова», написанный им 2 июля 1952 года (печатается впервые):
«ОТЧЕТ О НАУЧНОЙ РАБОТЕ
хранителя Дома Л. Н. Толстого мл. научного работника
В. Ф. БУЛГАКОВА
В молодые годы я интересовался этнографией и фольклором и работал в этой области под руководством известного путешественника по Монголии и Тибету и фольклориста Г. Н. Потанина. Под редакцией Потанина изданы в 1906 году Красноярским подотделом Восточно-Сибирского отдела Имп. рус. геогр. о-ва записанные мною в Кузнецком, Барнаульском и Бийском уездах Томской губ. народные сказки. Среди этих сказок оказались редкие и ценные образцы. Научные примечания к сказкам составлены были Г. Н. Потаниным и мною.
Впоследствии интерес к литературе, истории и философии возобладал.
Первым выражением этого интереса явилась статья «Ф. М. Достоевский в Кузнецке», напечатанная (еще за год до опубликования сказок, в 1905 г.) в иллюстр. прил. к газ. «Сибирская жизнь» (Томск). Я первым собрал все сохранившиеся сведения о пребывании Достоевского в 1857 году в г. Кузнецке и о женитьбе его первым браком на М. Д. Исаевой. Нашел в церковном архиве запись о браке и расспросил двух живших еще в 1905 году свидетелей венчания и жизни писателя в городе. Отмечу, что тотчас по опубликовании статьи (со снимками дома, где жил Достоевский, и церкви, где он венчался) вторая супруга и вдова писателя А. Г. Достоевская выписала у издателя 10 экз. номера газеты с моей статьей.
В дальнейшем главный интерес мой сосредоточился на Л. Н. Толстом, причем как музееведу мне довелось выполнить и ряд ответственных работ научно-охранного порядка.
В 1908–1909 годах я поставил себе задачей составить систематическое изложение философского мировоззрения Л. Н. Толстого. Сам Толстой такого изложения не дал. Его взгляды по отдельным вопросам изложены более чем в 168 книгах, статьях и письмах. (По крайней мере, именно такое количество источников указано в примечаниях к моему труду, о котором я хочу сейчас сказать.) Изучивши материал и установивши, что именно в мировоззрении Толстого является главным, основным и что второстепенным, вытекающим из главной основы, я написал книгу «Христианская этика (Систематические очерки мировоззрения Л. Н. Толстого)» по особому, систематически проработанному плану. С этой работой я ознакомил Толстого, который ее одобрил и между прочим нашел, что она будет особенно полезна для интеллигентного читателя. Впоследствии он написал к этой работе небольшое предисловие, в котором заявил, что сочинение это им внимательно прочитано и что он нашел в нем верное и очень хорошо переданное изложение его религиозного миросозерцания.
Книга эта вышла двумя изданиями по-русски (1917 и 1919), а также переведена на болгар. и француз. языки. До сих пор она остается единственным систематическим изложением философского миросозерцания Л. Н. Толстого.
11
Это, как отмечено выше, частично можно объяснить тем, что многие из непосредственных участников яснополянской драмы были в то время еще живы. Тем не менее в своей работе «Замолчанное о Толстом» Булгаков пишет о том, что считает рядом «слабостей» Толстого. Позже он также приводит этот список в статье «Лицо и лик Л. Н. Толстого». Вот несколько примеров, которые даются здесь без комментариев:
«[Толстой] подслушивал иногда разговоры гостей и домашних»;
«иногда противоречив в своей непосредственности»;
«[Н. Н. Гусев возмущается моим указанием,] что в Толстом сохранилось много от прирожденного аристократизма»;
«иногда Лев Николаевич бывал как бы равнодушен или резок по отношению к своим детям»;
«Толстой иногда, чрезвычайно редко и в незначительной доле нарушал правила воздержания – от вина, от всего вегетарианского… от курения и мяса»;
«Толстой бывал излишне строгим»;
«[Толстой] проявлял довольно часто. черты женофобства, скептически отзываясь об умственных и моральных качествах женщин».
В книге «Как прожита жизнь» Булгаков спорит с Н. Н. Гусевым о критической оценке последним статьи «Замолчанное о Толстом», в которой он (Булгаков) лишь хотел показать, что Толстой – «гениальный писатель, общественный деятель и мыслитель-проповедник» – был в то же время живым человеком. При этом он пишет (см. с. 164 наст. изд.): «…странно, что статья эта дала повод моему предшественнику в качестве секретаря Толстого Н. Н. Гусеву выпустить против меня обличительную брошюру, написанную с целью