Эти оправдания очень удобны в первую очередь для себя, потому что они снимают с человека чувство вины.
Главное, понимать эту формулу: ответственность без вины. В вину нас толкает большинство психологических и религиозных практик. Все те институты, где нам говорят, что надо просить прощения у себя, у всех, надо стирать с себя негативные установки и страхи, надо молить о прощении у родителей – что они хотят от нас?
Они хотят доказать нам, что на нас есть вина. На самом же деле ее нет. Почему нет? Наша жизнь – это выбор нашего же подсознания. Подсознание по определению не может поступать неправильно. Оно не может хотеть неправильных вещей. Просто у вашего подсознания другие мерила.
Вот что такое осознанность – это ответственность без вины.
Почему без вины? Потому что по факту у человека сразу, как только он узнает свою установку, возникает ощущение: «Ну что же я такой дурак? Почему я считал, что богатые плохие?»
Чувство вины за собственное богатство работает практически у всех русских людей. Когда вы видите, что с точки зрения сознания думали как-то неправильно, можете в один момент сказать: «Как же я так к деньгам отношусь? Это же ужасно!»
Особенно если вам говорили: «Деньги – это хорошо. Деньги – это хорошо». Вот я сейчас буду Вам говорить: «Деньги – это хорошо». Или мы все начнем заниматься аутотренингом и будем повторять: «Деньги – это хорошо. Деньги – это замечательно». К чему это в итоге приведет? А приведет это к тому, что чувство вины у Вас будет расти в геометрической прогрессии.
А почему это плохо? Потому что, обвиняя себя и свои поступки, Вы себя отвергаете и отрицаете. Вы говорите, что таким быть нельзя и… теряете возможность управлять реальностью.
Наши индивидуальные качества: зачем они нам нужны?
В каждом из нас есть комплекс черт, характеризующий человеческую индивидуальность. Это то, что отличает нас от других. Очень часто мы не принимаем эти качества в себе.
Например, некоторые мужчины не принимают в себе слабость. Один молодой человек, который у меня обучался, увидел образ своей слабости так: он предводитель войска, но при этом он слабак, потому что не хочет подвергать себя риску, сражаясь с врагом.
Когда мы начали работать по методике, оказалось, что его слабость – это как раз-таки его сила, потому что ему нет необходимости принимать участие в физической схватке с врагом. Если он будет наблюдать за ходом битвы, оставаясь на вершине горы, то будет управлять своим войском гораздо эффективнее, нежели если он, как простой солдат, будет находиться в самой гуще сражения. В последнем случае пострадало бы все войско, а сам молодой человек оказался бы слабым предводителем.
Порой мы отвергаем или осуждаем свои индивидуальные качества (или всю собственную индивидуальность) из-за того, что видим их в определенном негативном ключе. Это и есть установки относительно нас самих. Если мы изменим эти установки, то или иное качество нашего характера принимается нами само собой и становится нашей силой. Мы перестаем обращать на него свое внимание, но оно остается в нас. И начинает нам помогать, потому что теперь мы его признаем.
При анализе собственных качеств, собственных индивидуальных черт очень важно принимать в расчет такой аспект, как дуальность – двойственность человеческой природы.
Сила в определенный момент и при определенных обстоятельствах может оказаться слабостью, и наоборот. Более того, только по-настоящему слабый человек может быть по-настоящему сильным. Только по-настоящему злой человек может оказаться по-настоящему добрым. И только по-настоящему ленивый человек может быть по-настоящему трудолюбивым.
Эти утверждения могут показаться, на первый взгляд, бредовыми, поэтому объясню их на примере отношения человека к деньгам. Только по-настоящему жадный человек может оказаться готовым по-настоящему делиться, потому что он разрешает себе иметь и понимает, насколько это нужно другим, больше чем кто-либо. Но при одном условии – если человек примет жадность в себе.
Деньги – один из самых мощных факторов принятия себя. Если одна из дуальностей не принимается, то возникает воспаленное состояние, когда человек одновременно жаден и готов делиться, но при этом он ненавидит в себе одну из этих крайностей. Если он ненавидит в себе жадность, то видит ее проявления во всех своих поступках и мыслях, если он ненавидит в себе альтруизм, то опять-таки видит его абсолютно во всем.