· Центральный исполнитель — осуществляет координацию информации, поступающей из разных источников, направляет способность концентрировать и переключать внимание, упорядочивает поступающие материалы и извлечение из памяти старых воспоминаний и объединяет информацию, поступающую через одну из двух временных систем хранения;
· Визуально-пространственная матрица — содержит изображения;
· Фонологическая петля — содержит акустическую и лингвистическую информацию.
Исследования, проводившиеся в Отделении когнитивной нейробиологии фонда “Уэллком траст” при Университетском колледже Лондона, показали, что эти три составляющие отчетливо проявляются в активности, наблюдаемой в мозге испытуемых при выполнении когнитивных заданий. Совместная работа этих трех нейронных систем позволяет нам удерживать в сознании важную поступающую информацию, одновременно соединяя ее с имеющимися у нас знаниями, чтобы вырабатывать план действий, уместный в текущей ситуации.
Опыты по изучению слепозрения показали, что пациенты, которым оно свойственно, могут отмечать не только движения не воспринимаемых осознанно объектов. Один из самых “способных” среди таких пациентов умеет улавливать также форму и цвет предметов, даже распознавать выражения “невидимых” лиц8. Причем зрение — не единственное чувство, которое может работать и осознанно, и бессознательно. Вслед за слепозрением были открыты и такие явления как “слепоосязание” и даже “слепообоняние”.
В ходе эксперимента испытуемых просили понюхать содержимое двух флаконов с разными жидкостями, у которых был очень слабый запах, в одном случае приятный (запах амилацетата, напоминающий запах бананов), а в другом — неприятный (запах масляной кислоты, напоминающий запах протухшего сливочного масла). Испытуемые утверждали, что не могут уловить никакого запаха, но когда их просили угадать, в каком флаконе жидкость с приятным запахом, а в каком — с неприятным, у них это получалось вполне успешно9.
Результаты подобных исследований заставляют предположить, что сенсорная информация, не достигающая сознания, может, тем не менее, оказывать влияние на наше поведение. Места, в которых нам не по себе, люди, которые по неизвестной причине кажутся нам привлекательными, — возможно, их действие на нас связано с бессознательной обработкой их отталкивающих или притягательных запахов.
В ходе эволюции коры больших полушарий должен был настать момент, когда стало выгодно передавать информацию и в этот новый отдел мозга, а не только в уже имеющуюся систему отслеживания сенсорных стимулов. Кора, будучи сложнее и гибче, чем расположенные под ней древние отделы мозга, позволила осуществлять более сложные и эффективные реакции на воспринимаемые стимулы. В ходе дальнейшей эволюции коры у нее появлялись новые приемы, и мозг перестраивался, беря их на вооружение. В кору поступало все больше зрительной информации, и это способствовало дальнейшему увеличению объема серого вещества, которое, в свою очередь, позволило вырабатывать более изобретательные реакции, приводившие к дальнейшему увеличению при тока зрительной информации, и так далее. Тем временем старая подкорковая система становилась все менее востребованной. Однако “слепочувства” показывают, что позволяет делать этот древний механизм, когда он не остается в тени сенсорных систем коры. Способность лучших теннисистов и игроков в крикет попадать по стремительно летящему мячу еще до того, как его вообще может заметить кора, также может быть связана со слепозрением.
Мой коллега Грэм Хитч и я разработали эту модель, чтобы объяснить результаты эксперимента, в ходе которого мы пытались влиять на работу кратковременной памяти здоровых испытуемых. Мы просили студентов, участвовавших в эксперименте, заучивать списки слов, осмыслять прозаические тексты или проходить тесты на логическое мышление в то время, когда их кратковременная память была занята запоминанием и повторением телефонных номеров. Мы обнаружили, что из-за такого аналога частичной потери кратковременной памяти качество выполнения заданий страдало, но не катастрофически, и предположили, что это связано с тем, что запоминание и повторение номеров приводило к нарушению работы фонологической петли.
Мы полагаем, что фонологическую петлю можно разделить на две составляющих: хранилище памяти, в котором содержится быстро (не более чем за две секунды) угасающий речевой след, и систему повторения, воспроизводящую этот след и сохраняющую его в памяти посредством невокализированной речи. За счет этой системы визуально представленный набор букв можно запомнить, проговорив их про себя. Но, поскольку возникающий при этом след памяти угасает еще во время повторения, обычно мы в состоянии запомнить лишь столько слов, сколько в состоянии проговорить за две секунды.