По-видимому, на этой дагерротипии (очень ранней разновидности фотографии) Финеас Гейдж. В течение многих лет ее владельцы, собиратели старинных изображений Джек и Беверли Уилгус, полагали, что на ней запечатлен переживший столкновение с разъяренным китом китобой с гарпуном в руках. Однако в 2008 году один историк встретил эту картинку в интернете и предположил, что на ней может быть изображен Финеас Гейдж, портреты которого ранее не были известны. Разыскания, проведенные после этого Уилгусами, показали, что это почти наверняка так и есть28.
Но если способность к самостоятельному принятию решений заключена в особом фрагменте ткани мозга, значит, тем, кому ее не хватает, вероятно, просто не повезло, и их можно считать не более чем жертвами нарушения работы одного из модулей мозга. И разумно ли тогда осуждать тех из наших современников, кто ведет себя подобно Финеасу Гейджу? Стоит ли нам быть строгими к тем, кто не может преодолеть свою наркозависимость? Следует ли наказывать преступников-рецидивистов?
Новейшие открытия, касающиеся работы мозга, возобновляют давний спор об этих проблемах. Некоторые формы антиобщественного поведения определенно связаны с повреждениями мозга или нарушениями его работы. Вероятно, следует признать, что будущее скорее за манипуляциями с мозгом таких личностей, чем за практикуемыми сейчас наказаниями или попытками изменить их поведение путем убеждения или принуждения. Если вас передергивает от самой мысли об этом, задумайтесь, что мы делаем с такими людьми сейчас. Что хуже: искусственное изменение психики или длительный тюремный срок?
Как увидеть психику
В прилагаемом к одной из марок магнитно-резонансных томографов видеоролике, демонстрирующем правила техники безопасности, показан человек, который подходит к аппарату с металлическим гаечным ключом в руке. Когда он оказывается в паре шагов от томографа, рука, держащая ключ, внезапно вытягивается вперед: зажатый в ней ключ указывает прямо на притягивающий его прибор. Следующие несколько секунд напоминают эпизод из мультфильма: человек борется за ключ, как будто в другую сторону его тянет незримый противник. Человек приближается к аппарату, и ключ в его руке трепещет, как флаг в аэродинамической трубе, пока не начинает выскальзывать из стиснутых пальцев, устремляясь к входному отверстию томографа. Человек хватает ключ обеими руками и отклоняется назад, но явно не может его удерживать. Инструмент вылетает из рук, попадая в трубу аппарата, где врезается в специально поставленный кирпич. Сила удара столь велика, что кирпич рассыпается на кусочки.
Эти кадры должны показать, как опасно подносить металлические предметы к магнитно-резонансному томографу. По сути, этот аппарат представляет собой огромный кольцевой магнит. Создаваемая им сила притяжения примерно в 140 тысяч раз больше силы земного тяготения. Нетрудно представить, к каким последствиям приведет, например, попытка сканирования с помощью такого прибора организма пациента с кардиостимулятором. Однако если на теле человека и внутри него нет ничего металлического, магнитно-резонансная томография (МРТ), судя по всему, совершенно безопасна: вредных для организма последствий применения этого метода не отмечено.
Первая известная карта головного мозга начерчена на древнеегипетском папирусе, датируемом 3000-2500 годами до н. э.29 Средневековая “клеточная” теория предполагала, что атрибуты человека (дух, мышление и другие) располагаются в соответствующих желудочках мозга. В начале XVII века Рене Декарт заложил основы представления, согласно которому психика существует в сфере, отдельной от материального мира. В соответствии с этим представлением головной мозг — это своего рода радиоприемник, связанный со сферой психики через эпифиз — единственный обнаруженный Декартом компонент мозга, имеющийся только в одном экземпляре, а не в двух, по одному в каждом полушарии. Картезианский дуализм оставался преобладающей концепцией не одно столетие. Но всегда на ходились ученые, утверждавшие, что психика и работа мозга — это одно и то же, и в течение XIX и первой половины XX века многие из них прилагали массу усилий, пытаясь начертить карты мозга. На помощь им приходила история: во время Французской революции появилось много голов для препарирования, а в Первую мировую войну — много раненых для обследования. Однако картирование вышло из моды, когда американскому нейробиологу Карлу Лешли удалось убедить большинство коллег в том, что высшие когнитивные функции представляют собой результат “массового действия” нейронов, а значит, не поддаются локализации. Психохирургия предполагала, что это не обязательно так, и современные технологии показывают, что местоположение активности, лежащей в основе механизмов мозга, можно установить точно.