Проведем фантастическую (и очень правополушарную) аналогию между полушариями нашего мозга и двумя половинами плоского черного экрана. На каждую половину одновременно проецируется один и тот же фильм, из которого нам нужно извлечь как можно больше информации. Чтобы мы могли видеть проецируемое изображение, экран должен быть белым, и у нас имеется банка белой краски. К сожалению, для покраски всего экрана нам потребовалось бы вдвое больше краски, а покрасить полностью одну половину экрана мы не можем: по условию задачи половину краски нужно использовать для одной половины экрана, а другую — для другой. Что делать? Мы не можем позволить себе упустить ни общие очертания, ни отдельные детали кадров демонстрируемого фильма.
Одно из возможных решений — полностью покрыть одну половину экрана очень тонким слоем краски, а на другую нанести несколько густых белых пятен в тех местах, где, как нам представляется, должно быть сосредоточено основное действие фильма, оставив не столь важные участки черными. Теперь мы увидим на правой половине экрана смутные, но полные очертания каждого кадра, а на левой — отдельные участки во всех подробностях (но только участки, а не картину целиком).
Если постоянно следить за тем, что видно на обеих половинах покрашенного таким способом экрана, улавливая подробности на левой и общую картину на правой, можно получить неплохое представление о фильме.
Судя по всему, именно так и работают правое и левое полушария. Каждое обрабатывает лишь половину картины, после чего информация, полученная обоими полушариями, сводится воедино путем перекрестного обмена сигналами через мозолистое тело. Полушарие, посылающее более “громкие” сигналы, берет верх над вторым, поставляя осознанную составляющую наших мыслей, хотя и не всегда преуспевая при этом в стремлении определять наше поведение.
Воспользуемся еще одной аналогией: большие полушария нашего мозга напоминают мужа и жену, проживших много лет вместе и давно привыкших делить все свои дела на “неженские” и “немужские”. Главой семьи стал муж, взявший на себя заботы о коммуникации. Он обычно говорит и действует за двоих, обдумывая, ведя расчеты и взаимодействуя с окружающим миром. Жена чаще всего остается на заднем плане, привычно работая по хозяйству, но постоянно использует свои особые способности, внимательно прислушиваясь к тому, что говорят другие люди и следя за потенциальной угрозой или выгодой. Муж и жена делятся друг с другом наблюдениями. Этот образ жизни настолько для них привычен, что они умеют выполнять сложнейшие задания, действуя слаженно, как единое целое.
Большую часть времени “брак” больших полушарий вполне удачен и решения, принимаемые нами сознательно, хотя и могут показаться делом лишь одного из них, на самом деле обычно основаны на наблюдениях их обоих. И все же иногда случается сбой. Доминирующее полушарие может пренебрегать информацией, поступающей от подчиненного, и принимать решения, основываясь исключительно на собственных представлениях. Это может вызывать у нас труднообъяснимые эмоциональные расстройства. Подчиненное полушарие, в свою очередь, иногда вырывается из-под контроля доминирующего и допускает действия, неожиданные для нас самих. О подобных поступках мы впоследствии говорим, обычно извиняясь: “Это нечаянно. У меня и в мыслях не было это делать”.
Иногда случается, что одно полушарие действует независимо от другого потому, что не получает всей поступающей в мозг информации. По мозолистому телу из одной половины мозга в другую могут за миллисекунды передаваться огромные объемы информации, но иногда входящие данные перед отправкой во второе полушарие задерживаются на доли секунды в первом. А некоторые разновидности информации, к которым одно из двух полушарий питает особенно сильную склонность, могут регистрироваться другим лишь смутно.