При прочих равных мы склонны помнить наиболее важные вещи, то есть информацию, потенциально полезную или угрожающую.
Наиболее экстремальный пример – это вспышки воспоминаний, когда детальные сильные воспоминания въедаются в мозг и затем держатся годами. Как правило, это случается при необычных событиях, связанных с сильными эмоциями. Именно из-за эффекта вспышки воспоминаний так много людей помнят, где находились, когда услышали об убийстве президента Джона Ф. Кеннеди в 1963 году, смерти принцессы Дианы в 1997 году или событиях 11 сентября.
Другой распространенный феномен – реминисцентный подъем – относится к воспоминаниям, которые мы формируем от юности до зрелости. Став старше, мы с большей вероятностью вспомним события именно этого периода, чем любого другого. Возможно, реминисцентный подъем происходит из-за важности и особой эмоциональной значимости происходящего – в этот период мы встречаем партнеров, заключаем браки, рожаем детей, выходим на работу, получаем дипломы и путешествуем по миру.
Фиктивные воспоминания
Удивительно, но некоторые из наших воспоминаний могли вовсе не происходить. После события память уязвима к изменениям. Например, кто-то стал свидетелем автомобильной аварии, а затем его спросили, машина остановилась до или после дерева. Человек с большей вероятностью «добавит» дерево в воспоминание, хотя дерева в действительности не было. Это явление отражает тот факт, что, извлекая воспоминание, мы перекодируем его и в ходе этого процесса может закрасться ошибка.
Элизабет Лофтус из Калифорнийского университета в Ирвайне и ее коллеги показали, что такой «эффект дезинформации» имеет серьезные последствия в суде: эксперименты неоднократно подтверждали, что свидетелей можно запутать при допросе. К счастью, результаты исследований предлагают для полиции, адвокатов и судей формулировки вопросов, которые с большей вероятностью дадут надежный ответ.
С эффектом дезинформации связаны «восстановленные» и ложные воспоминания. Группа под руководством Генри Рёдигера и Кэтлин Макдермотт из Университета Вашингтона в Сент-Луисе, США, провела обширные исследования, показывающие, что ложные воспоминания формируются относительно просто. Продемонстрировав человеку несколько предметов, можно позже заставить его «вспомнить» предмет, которого не было среди показанных, но он был связан с ними по значению. Предположения и запутывающая информация создают «воспоминания» о личных событиях, в которые человек будет твердо верить, но которые никогда не происходили.
В одном известном эксперименте Лофтус убедила испытуемых, что они видели в Диснейленде кролика Багза Банни, хотя это персонаж студии Warner Brothers. Подобные результаты могут серьезно осложнить юридические случаи – например, когда взрослые во время терапии считают, что у них восстановились воспоминания о насилии в детстве. Это также означает, что некоторые события из дорогих нам воспоминаний могли происходить совсем не так, как мы их помним.
У Боба Петреллы гипертимезия – исключительная автобиографическая память. Он рассказывает, что это значит – помнить почти каждый день своей жизни, словно это было вчера.
«Когда я вспоминаю прошлое, я как будто смотрю видеозапись. Я чувствую в точности то, что чувствовал тогда. Даже погоду: если было жарко и влажно, я вспомню, как прилипала к телу одежда и что на мне было надето. Задействуются все ощущения. Я вспомню, с кем я был, что думал, мое отношение – все всколыхнется в моем воображении. В первый раз я заметил это в старших классах. Я говорил с приятелями о том, что происходило в детстве. Я говорил: "А помните, это было 4 февраля, в пятницу". И тогда я начал понимать, что моя память немного отличается.
Люди не понимают. Они думают, что у тебя фотографическая память; называют тебя человеком дождя. Но у меня нет аутизма, и я не использую никакие приемы. На все, что не связано с моим прошлым, прекрасной памяти у меня нет.
Я помню плохое так же, как и хорошее. Но чем хорошо помнить свои ошибки – мне учиться на них гораздо легче, чем другим. Возможность почувствовать, что ты чувствовал перед тем, как совершить ошибку, иногда позволяет тебе подумать: "Ну надо же, больше не буду так делать". В большинстве случаев плохие дни на самом деле не такие плохие, поэтому я не задерживаюсь на них – мне нравится быть в настоящем.