Тема
Трудно спорить, что темой фильма является еще что-то, кроме судьбы. Не потому даже, что это обозначено в названии, а потому, что иначе как капризом фортуны, не объяснишь кардинальные изменения в жизни главных героев и их близких. Ипполит и Галя также изменились, но это был не их выбор. Женя открыто говорит о руке судьбы, когда в финале благодарит друзей за то, что его — их с Надей совместное — счастье стало возможным из-за ошибки тех самых друзей, когда они отправили его в Ленинград. Не будь судьбы, они были бы несчастны. Ипполит, стоя под душем в пальто и шапке, философски замечает, что их любовь обречена, что им «не судьба» быть вместе. А Женина мать и вовсе утверждает, что только судьба может распорядиться, как и чем закончится новая любовь ее сына, когда в финале произносит: «Посмотрим». Она вовсе не сетует и не осуждает, по ее мнению, все решает судьба.
Единство
Хотя в фильме две серии, отданные отдельным персонажам, именно единство действия объединяет их. И дело не только в том, что основная история четко связана с действиями Жени, — даже тогда, когда структура сюжета второй серии определяется Надиными нуждами, дилемма, вставшая перед ней, возникает оттого, что она полюбила Женю; решение, которое она должна принять, имеет к нему непосредственное отношение. И в первой серии, хотя действия Жени и не сразу фокусируются вокруг Нади, — ему надо придумать, как исправить ошибку и вернуться домой, — все придуманные им решения все равно связаны с нею. Таким образом, его действия в первой серии, центром которой он является, имеют непосредственное отношение к Наде, а ее цель во второй серии определяется из потребности принять решение, касающееся и его самого. Иными словами, и развитие действия, и эволюция образа Жени определяются растущей серьезностью его отношений с Надей. А по мере того как в ткань основного повествования вплетается эффектная сюжетная линия, обусловленная действиями второстепенного персонажа, эта история в двух частях с двумя протагонистами обретает единство вне зависимости от того, на ком фокусируется сюжет — на нем или на ней.
Экспозиция
В самом начале фильма звучит закадровый голос, основная цель которого — подготовить зрителя к завязке сюжета: в разных городах есть совершенно одинаковые, неотличимые друг от друга улицы, дома и квартиры. Для прочих примеров экспозиции в фильме закадровый голос не используется.
Наиболее часто встречающимися приемами, призванными посвятить нас в тайны жизни героев, являются конфликт и юмор. В сцене, где Надя обнаруживает Женю в собственной кровати, присутствие и того и другого очевидно. Когда она принимается его будить, пытается выставить вон, заставить одеться и дать понять, что это чужая квартира, мы очень многое узнаем не только о нем, но и о ней. В сцене много отличных комических приемов: герой спьяну падает и засыпает, браня разбудившую, оба спорят, чья это квартира, — на деле это большая экспозиционная сцена, компенсирующая необходимость давать информацию каким-либо другим способом. Появление Ипполита и его обвинения в адрес Нади и Жени вынуждают обоих оправдываться, в результате мы узнаем о них еще больше: это тоже экспозиция. Сходным образом появление двух подруг Нади и то, что они приняли Женю за Ипполита, служит для экспозиции, которая осуществляется — и кроется — за комическими приемами и конфликтными ситуациями.
Создание образов
Очевидно, что образ Жени проходит наибольшую трансформацию на протяжении фильма, поэтому на его создание потрачено самое значительное количество сцен. В начале фильма перед нами предстает застенчивый и робкий человек, который достаточно дезориентирован в обществе и очень легко подчиняется чужой воле. Очки и сутулость усугубляют впечатление. Интересное наблюдение: по мере того как Женя чувствует все большую уверенность в себе, очки он надевает все реже. Человек в исподнем, пытающийся как можно незаметнее выбраться из кровати и поспешно натянуть штаны в сцене первого появления Ипполита — все еще тот робкий слабак, которого мы видели в начале фильма. Но когда ему удается одолеть Ипполита, после того как тот на него напал, он не просто превратился в мачо — он даже наступил на поверженного врага. Он по-хозяйски обращается с Надиными подругами — такое обращение скорее свойственно брутальному, абсолютно уверенному в себе мужчине. Но позднее, когда ему приходится парировать оскорбления и периодически возникающие обвинения Нади, в какой-то момент он снова надевает очки, но они больше «не его». Они — атрибут прежнего Жени.