На следующий день, придя с работы, Галина Сергеевна по привычке прежде всего заглянула на кухню: так и есть, сын пообедал кое-как, посуду за собой не помыл… Ох и задаст она ему! И тут же вспомнила свои ночные мысли и свое решение. Что же делать, как себя вести?.. Галина Сергеевна не успела придумать ничего подходящего, потому что как раз в этот самый момент в квартиру ворвался ее сын и, как был, в грязных ботинках прошлепал в комнату.
— Коля!
Он испуганно обернулся:
— Ой, мама, ты уже дома? А я только за шайбой…
Он поймал взгляд матери, устремленный на пол с цепочкой грязных следов, и приготовился — Галина Сергеевна отчетливо прочитала это на лице сына — к взрыву ее негодования. Она вовремя сдержалась.
— Коля, — с легкой укоризной, но не повышая голоса, сказала она, — скидывай поскорей свои ботфорты и тащи тряпку!
Он удивленно вскинул глаза на мать, поспешно разулся, принес влажную тряпку и принялся усердно затирать пятна на полу.
— Почему не поел, как следует? — как бы между прочим поинтересовалась Галина Сергеевна, пока сын елозил по паркету. — Невкусный обед, да?
— Вкусный, очень даже вкусный! — весело и охотно отозвался он. — Знаешь, мам, я только хотел помыть тарелки, а меня ребята позвали играть. Я сейчас вымою, ладно?
— Ну и прекрасно! — тоже легко и охотно согласилась она. — А то у меня еще куча дел…
Первая маленькая победа над собой и сразу ощутимый результат! Галина Сергеевна, готовя ужин, довольно улыбаясь, даже напевала что-то тихонько. А сколько могло быть крику! Сколько слов: неряха, мать не жалеешь, работаешь на вас с утра до ночи, никто палец о палец не ударит… У себя и у других настроение от этих слов портится, а толку, проку — или совсем никакого, или самая малость…
Вечером, за столом разговор шел легко, с шутками, со смехом. Коля с жаром описывал хоккейный матч между параллельными седьмыми классами и то, как шикарно комментировал игру Валерик Зубарев из 8 «А». Потом вспомнил:
— А Нина Петровна на литературе призналась, что неправильно объяснила нам про волшебниц! Что Пушкин вовсе не про Бенкендорфа написал, а про обыкновенных красавиц!
— Я же тебе говорила, что она просто растерялась…
Через несколько дней Коля явился из школы мрачнее тучи. Галина Сергеевна даже испугалась: «Что стряслось?» Сын упорно отмалчивался, и она оставила его в покое. Но к концу дня Коля не выдержал и «раскололся». Оказалось, что эпизод с брюками нашел свое отражение в свежем номере классной стенгазеты. Обиженные девочки были членами редколлегии и, воспользовавшись, так сказать, своим служебным положением, протолкнули в стенную печать карикатуру и эпиграмму на обидчика.
Стенгазета имела шумный успех. Коля все уроки и перемены являлся объектом повышенного внимания ребят и даже учителей.
— Главное, совсем я не похож! И ноги мне нарисовали кривые какие-то и волосатые! — гневно сказал Коля. — Я им теперь задам, долго будут помнить!
Само собой подразумевалось, что достанется всей редколлегии во главе с художницей.
Галина Сергеевна посмотрела на сердитое лицо сына и неожиданно рассмеялась.
— И ничего смешного нет! — обиженно заметил Коля. — Ничего смешного не вижу!
Она перестала смеяться и сочувственно сказала:
— Конечно, ты ничего смешного не видишь! А знаешь почему?
Он выжидательно уставился на мать.
— Потому что у тебя нет чувства юмора! — медленно, даже несколько торжественно произнесла Галина Сергеевна. — Было бы у тебя чувство юмора, сам бы вместе со всеми посмеялся над рисунком, и все!
Коля, приоткрыв рот, все еще смотрел на мать, словно видел ее впервые. Галина Сергеевна хитро подмигнула сыну, и тогда они рассмеялись вместе.
Гости из XXI века
Накануне отъезда в командировку Василий Михайлович, как обычно, давал наставления сыновьям: чтобы в его отсутствие слушались маму, не безобразничали и вообще вели себя, как люди.
— Когда вернешься? — спросил старший, Вадик.
Вопрос был задан не без задней мысли — мамино мягкосердечие открывало большие возможности.
Василий Михайлович вздохнул:
— Не раньше пятнадцатого. — И тут же добавил с удручающей проницательностью: — Только не воображайте, что без меня сможете пропадать до ночи на катке и взваливать на маму все домашние дела. Я все равно узнаю!
— А как? — спросил младший, Володя. — Мама тебе ничего не расскажет, мы ее попросим!
— Но-но-но! Узнаю, не сомневайтесь. И каждый получит по заслугам! — После этой неопределенной угрозы Василий Михайлович перешел к следующему вопросу: