Давайте рассмотрим аналогичный случай, который был описан нобелевским лауреатом Джоном Стейнбеком, автором таких классических романов, как «Гроздья гнева», «К востоку от рая» и «Мыши и люди». Стейнбек любил собак и в одной из своих книг — «Путешествие с Чарли в поисках Америки» — описал поездку длиной почти в год, в которую он взял своего черного пуделя Чарли в качестве единственного спутника. Случай, о котором идет речь, произошел с другой собакой, которая была у Стейнбека раньше, — с эрдельтерьером. Если принять во внимание только внешний вид эрдельтерьера, то он отнюдь не кажется похожим на волка. Стейнбек рассказывает, как возник территориальный спор между его собакой и другим псом. Тот пес казался больше похожим на волка, судя по его внешности, и автор описывает его как «помесь койота, овчарки и сеттера». Каждый раз, когда эрдельтерьер проходил мимо территории этой «оригинальной» собаки, между ними вспыхивала борьба. Стейнбек пишет: «Каждую неделю мой пес боролся с этим ужасным существом, и каждую неделю он был унижен».
Эта война продолжалась несколько месяцев. Но однажды эрдельтерьер поймал удачу за хвост. Он застал жесткую волкоподобную полукровку врасплох и выиграл бой. Стейнбек был опечален тем, что случилось потом. Избитая собака «повесила голову в углу проигравшего». В типичной пассивной и покорной манере пес катался на спине и выставлял свой уязвимый живот. В этот момент, как пишет Стейнбек, эрдельтерьер «оставил всю галантность». Автора обеспокоило, что эрдельтерьер не был удовлетворен победой. Пока проигравшая собака лежала на спине и в подобной волку манере сигнализировала о сдаче, чтобы закончить схватку, пес Стейнбека внезапно вернулся и стал жестоко рвать половые органы побежденного. Сцена была ужасной. К тому времени, когда эрдельтерьера оттащили от жертвы, та навсегда потеряла «мужское достоинство». Стейнбек заканчивает свою историю словами: «И собаки могут быть бесчестны, как некоторые из нас».
Стейнбек, возможно, прав, предполагая, что его эрдельтерьер был просто злобным или сумасшедшим и преднамеренно хотел причинить боль своему прежнему мучителю, несмотря на его очевидную покорность. Однако здесь возможно и другое объяснение: будучи представителем породы, достаточно далекой от волка, он просто не понял социальное значение жеста другой собаки. Для собаки, говорящей по-волчьи, этот сигнал сдачи позиций означал понижение в статусе. Социально этот сигнал важен и представляет критическое сообщение. Собаке, которая волчий диалект знает хуже, подобные социальные сигналы читать не так легко, она может интерпретировать их лишь как сиюминутные, не говорящие об окончательной победе, которая нужна была эрдельтерьеру, чтобы чувствовать себя в безопасности. Отказ признать сигнал и непонимание его значения объясняет, почему эрдельтерьер не закончил бой, когда получил от другой собаки сообщение о сдаче. Если так, то эрдельтерьер продемонстрировал лишь языковую безграмотность, а не злое намерение, которое вызвало нарушение собачей традиции и кодекса чести.
Конечно, не все собаки ответят на коммуникацию так же адекватно и точно, как люди отвечают на соответствующее сообщение разговорного языка. В зависимости от породы и диалектов существуют варианты ответной реакции собак. Это пришло мне в голову, когда я однажды на курсах дрессировки попал в чрезвычайно напряженную ситуацию. На первое занятие в новой группе женщина привела самую огромную немецкую овчарку из всех, что я когда-либо видел. Собаку называли Шредером (Шинковкой) — это имя, казалось, соответствовало его характеру, так как он подавал полный набор агрессивных сигналов угрозы всем другим собакам, подходившим слишком близко. Кроме того, на любого человека, который пытался приблизиться, он реагировал точно так же. Новые ученики отходили и выстраивались у дальней стены, а хозяева пытались защитить своих собак. Преподаватель Ральф понял, что у него возникли трудности, и спросил:
— Он всегда такое вытворяет?
Женщина ответила дрожащим голосом:
— Только когда волнуется.
— Хорошо, тогда я скажу ему на собачьем языке, что ему не угрожают.
Поскольку Ральф потянулся к карману, чтобы взять несколько кусочков лакомства, я подумал, что догадался, как он разрешит эту ситуацию. Затем, к моему великому изумлению, он сел на корточки и раздвинул ноги, повернувшись к Шредеру.
Ральф объяснил:
— Это человеческий эквивалент покорного положения собаки. Что касается Шредера, я показываю ему низ живота и гениталии, что означает, что я ему не угрожаю. Ни одна собака никогда не нападет на другую собаку в таком положении.