Все эти наблюдения доказывают, что язык собак сложнее, чем мы думали раньше. Оказывается, в нем есть некоторые свидетельства наличия как минимум элементарной грамматики и синтаксиса, а также правил комбинации и последовательности слов.
Последнее основное требование к языку известно как продуктивность. Истинный язык позволяет создавать и понимать бесконечное число новых выражений, каждое из которых должно легко восприниматься. Понятие продуктивности базируется на условии, что язык — творческая система коммуникации, в противоположность системе повторений, которая работает на основе рециркуляции ограниченного набора предложений или фраз. Некоторые исследователи полагают, что собачий язык данному требованию не соответствует. К сожалению, если интерпретировать это правило строго, то оно также исключило бы любой простой язык, который имеет маленький словарь и ограниченные грамматические правила, позволяющие составлять только короткие предложения. Ребенок в возрасте двух или трех лет, располагая словарным запасом порядка 100 слов и длиной фразы, ограниченной двумя словами, строит соответственно ограниченное число возможных предложений и постоянно возвращается к ним для общения с окружающими. Тем не менее детскую речь мы называем языком, несмотря на то, что он не выдерживает теста на продуктивность.
Мое предложение состоит в том, чтобы принять собачий язык как простой язык, используя те же самые правила и критерии, которыми мы руководствуемся, приписывая наличие языка маленьким детям. Проверяя языковое развитие у людей, в дополнение к звукам психологи рассматривают еще и жесты в качестве языковых компонентов. Рассмотрим один такой тест-опросник по коммуникативному развитию Макартура, созданный, чтобы определить языковое развитие детей в возрасте двух лет. В нем есть раздел «Коммуникативные жесты», которые тоже считаются языком. Эти жесты включают указывание пальцем на интересные объекты, взмах ручкой «пока», когда человек уходит, протягивание рук, чтобы выразить желание «на ручки», и даже «ням-ням» — чмоканье губами, демонстрирующее очень приятный вкус чего-нибудь съестного. Представьте себе, коммуникативные жесты собак по сложности эквивалентны этим жестам.
Рассматривая сходство между собачьими коммуникативными способностями и младенческой речью, мы не должны предъявлять одинаковые требования собакам и младенцам. Но, как бы то ни было, определенные параллели можно провести. И у собак, и у детей словарь восприимчивости шире и надежнее, чем мы думаем. Воспринимаемые лингвистические сообщения, вероятнее всего, содержат информацию о действиях, выполнения которых требуют от ребенка. Мы говорим ребенку: «Дай руку», — и благодаря своим лингвистическим способностям он выполняет требование. Тогда очевидно, что ответ собаки на фразу «Дай лапу» демонстрирует эквивалентную языковую способность. Язык и детей, и собак исключительно социален по природе, он пытается побудить к ответу других людей. У собак продуктивный язык немного более сложен, чем у малышей, так как он может выразить отношения доминирования и статуса, а также сообщить об эмоциональном состоянии и желаниях общающегося. Хотя в два года ребенок вполне способен попробовать управлять другими при помощи, например, истерики, он не будет пытаться сообщить или выразить реальное социальное господство, пока не подрастет.
Некоторые ученые утверждают, что, поскольку собачий язык главным образом затрагивает эмоциональные состояния и проблемы отношений, его нельзя классифицировать как истинный язык. Они, наверное, действительно не понимают, как люди используют свой язык в реальности. Большую часть времени в своих разговорах мы обмениваемся личной и социальной информацией. Как правило, мы не обсуждаем философию Аристотеля, теорию Эйнштейна и не размышляем над состоянием Вселенной. Мы куда больше увлечены повседневными сторонами нашей социальной жизни.
Два британских психолога, например, специально создавали модель беседы, чтобы увидеть, о чем обычно говорят люди. Робин Данбар собирал образцы по всей Англии, в то время как Николас Эмлер записывал обычные беседы в Шотландии [1]. Они обнаружили, что более двух третей наших бесед мы посвящаем эмоциям и социальным аспектам. Типичные темы: кто что делает, с кем он это делает и, по возможности, комментарии о том, хорошо это или плохо. Другие темы включают новости о том, кто продвинулся наверх, а кто вниз по социальной лестнице и почему. Одни из самых эмоциональных бесед касались трудных социальных ситуаций, описывали непростые отношения с любимыми, детьми, коллегами, соседями, родственниками и т. д. Наблюдались и некоторые сложные специальные беседы, вызванные проблемой на работе или впечатлением от недавно прочитанной книги. Все же, когда я наблюдал за более чем сотней бесед моих коллег по университету, я ни разу не услышал обменов мнениями на специальные темы, которые продолжались бы более семи минут, не переходя по крайней мере через некоторое время в социальную беседу. Лишь четверть времени, которое мы тратим на беседу, отводится специальным темам.