― Эй, Шейн?
― Да, myshka, ― промурлыкал он, поглаживая себя. Мои глаза вылезли из орбит. Боже мой, он становился все больше.
― У тебя есть линейка и фотоаппарат?
Он удивленно взглянул на меня, прежде чем спросить: ― Зачем?
Потому что только что звонили из «Гиннеса». Они хотят добавить тебя в свою книгу.
Его глаза на мгновение расширились, а затем на его лице растянулась самая широкая улыбка, какую я только видела в жизни.
― Ох, Лекси, ты чудо. Нам не нужно ничего измерять. Ты можешь сказать мне, насколько он большой, когда он найдет свой путь домой.
― Этого не произойдет, даже во сне. Я еще хочу насладиться жизнью. Я поняла, откуда берутся кривоногие люди. И причина этому ― ты!
Проигнорировав мои возражения, обнаженный Шейн залез на кровать. Медленно, на четвереньках, он пробрался вперед и устроился между моих бедер.
― Не бойся, kotyonok, у нас все пройдет идеально. И чтобы убедить тебя сильно не волноваться, есть способ сделать для тебя это намного легче.
― О, правда, и как же? ― я знаю, я была близка к этому однажды.
― Например, так, ― ответил он, и, раздвинув мои ноги, нырнул в мои девичьи части.
― Аххх… ― вскрикнула я и начала постанывать, когда его язык прикоснулся к моему клитору. ― О, боже, что ты делаешь? Блять, мне плевать, просто не останавливайся, ― простонала я, схватив его огненно-рыжие волосы и притягивая ближе.
Его пальцы вступили в игру, раздвинув складочки, раскрывая для себя. Пока работал его рот, все, что я могла ― лишь стонать и извиваться под ним. Когда он толкнулся языком в мое лоно, я чуть не свалилась с кровати. Затем он начал лизать мой клитор, прежде чем засосать его в рот. В моей голове начали взрываться фейерверки и мое тело взорвалось на миллионы кусочков.
Но как только он скользнул двумя пальцами в мое интимное место все перешло от «ух, ты» к «о, боже»!
― Оуу-оуууууу, помедленнее большой мальчик.
Его голова поднялась между ног и он выглядел слегка задумчивым. Затем он аккуратно скользнул в меня одним пальцем и мягко ударился о мою девственную плеву.
― Ты ― девственница, ― изумленно произнес он.
― Ага, ― ответила я. ― Но если ты собираешь засунуть в меня свою штуку, то придется избавиться от нее, прежде чем ты подумаешь хоть об одной попытке.
Внезапно, надо мной нависла пара сотен фунтов разъяренного дракона.
― Ты моя, ― прорычал он. Из носа начал клубиться дым. Я не шучу, дым действительно выходил из его носа. Его глаза стали красными и зубы… ну, я больше никогда снова не захочу, чтобы этот рот находился возле моих нежных частей. ― Если позволишь малышу Стефану трогать то, что принадлежит мне, ― будешь смотреть, как я медленно и мучительно убиваю его, Александрия.
О, нет, он не посмеет. Никто не смеет угрожать моему мальчику.
― Да? Что ж, как только я проснусь, то тут же отправлюсь и трахну его, как в последний раз. Он хорошо укомплектован, не как ты, но достаточно, чтобы сделать дело, ― дразнила я. ― А его руки, оххх, они просто волшебные. Тем вечером в душе, когда он мыл мою спину…
Вокруг нас вспыхнуло пламя, я чувствовала его жар, но оно не обжигало. Мужчина, который еще минуту назад возвышался надо мной, исчез, и на его месте был теперь чертовски огромный дракон, золотая и красная чешуя блестела на его теле, из пасти стекал жидкий огонь. Кровать под нами превратилась в дымящиеся руины, и… как говорится в старой поговорке ― «не тыкать палкой в спящего медведя»? Медведику тут сейчас явно не поздоровилось бы.
Обозленный дракон ― это уже совсем другая история.
Глава 4
Некоторые люди не ищут ничего логического, вроде денег.
Их нельзя купить, запугать, убедить или договориться.
Некоторые люди просто хотят смотреть, как сгорает мир.
Выскочив из постели, я закричала, что есть сил: ― Стефан!
Несколько секунд спустя, в комнату, выбив дверь с петель, влетел обнаженный Стефан.
«О боже», ― мои глаза расширились, когда я увидела его член. Он гордо выпирал из его тела и слегка подрагивал. Должно быть, не менее восьми дюймов в длину и толстый, как банка колы. Черт, я не лгала, когда сказала Шейну, что Стефан был укомплектован. Конечно, я видела его… но никогда в возбужденном состоянии!
― Лекси, mon cœur[37], что стряслось? Ты ранена?
Я не смогла ответить, перед глазами маячил образ покачивающегося Мистера Пениса.