любит меня, но когда он охотится за
сокровищами, то готов на все, чтобы
заполучить желаемое.
Сделав глубокий вдох, я убираю
паспорт обратно в сумку. Мы как раз
подошли к концу аллеи, как вдруг
что-то заставило меня занервничать.
Мы в Лондоне, одном из самых
спокойных мест, которые мы когда-
либо
посещали.
Но
все-таки
появилось странное покалывание на
задней части моей шеи и это
означало неприятности.
Я глянула на блеклую надпись на
старой
потертой
вывеске.
Под
рисунком я смогла разобрать буквы.
“Каток”.
— Что мы здесь делаем, папа?
Пожалуйста,
скажи,
что
это
легально. — Я ненавидела, когда он
брался за темные делишки. Это
точно гарантировало неприятности.
Обычно проблемы подобного рода
означали, что придется уносить ноги,
сверкая пятками.
— Конечно легально, Лютик. —
Верный знак глядеть в оба. Он назвал
меня “Лютиком”, уже дважды. А
делал он так только тогда, когда что-
то недоговаривал.
— Черт возьми, папа, во что мы
ввязались?
— Лекси, я очень хотел бы, чтобы
ты почаще следила за своим языком.
Леди так не выражаются.
— Блять, правда что ли?
Он
одарил
меня
своим
фирменным ханженским взглядом.
— Ладно, — я подняла обе руки.
— Да, я выражаюсь, как матрос, но
это все твоя вина. В детстве ты часто
оставлял меня с ними, а дети
схватывают на лету все, что видят и
слышат.
Мой
отец,
любящий
пофилософствовать,
спокойно
сказал:
— Сквернословие — это попытка
немощного мозга выразить себя.
Я застонала. Моей отдушиной
была нецензурная лексика, но сейчас
мне нечего сказать. Когда отец
цитирует
Кимбалла,
лучше
промолчать. Папа действительно не
переносил сквернословия. Наверное,
именно поэтому я и матерюсь. Это
что-то вроде моего протеста. (Спенсер
В. Кимбалл (1895-1985) был двенадцатым
президентом и пророком “Церкви Иисуса
Христа Святых последних дней”, более
известной как Церковь мормонов —
прим.пер.).
За отцом я последовала бы в ад и
обратно. Он каждый вечер учил меня
видеть мир как неделимое целое.
Рассказывал, что не существует
ничего невозможного.
Мы здесь именно поэтому —
хотим решить еще одну загадку.
Понятия не имею, какую именно.
Это расстраивало и поэтому я
материлась.
— В этот раз мы ищем нечто
бесценное, Лекси, — прошептал мой
отец. — Черный опал в четыре
карата, более известный как "Глаз
дракона". Он выпал из короны,
которую мы нашли, работая в Азии.
Мой покупатель заплатит огромные
деньги, чтобы снова заполучить его.
О
дьявол,
нет.
Все
может
повернуться чертовски плохо. Я
знаю, о ком он. Работодатель —
лидер триады, с кем бы я не хотела
встретиться снова.
“Легально”, вашу мать! Ни хрена
это не легально. Уверена, прямо
сейчас
они
подгоняют
законы
именно для нас.
Снова посмотрев на вывеску, я
пожала плечами.
— Какого черта, я же люблю
кататься на коньках.
***
Я шла за отцом по темной,
жуткой аллее, заваленной мусором,
пахнущей мочой и… не-а, я даже
думать не хочу о том, что тут еще
могло быть.
Что-то выбежало из-под одного из
мусорных баков, — белка! Нет,
подождите, слишком большая. Крыса.
Не такая милая и забавная, как белка.
Эти засранцы настоящие задиры.
Белки, не крысы.
Ага, у меня СДВГ ( синдром
дефицита внимания и гиперактивности —
прим.пер. ), мой мозг никогда не
отдыхает и я всегда на взводе. Но
эй… я смотрю на это, как на плюс.
Мне никогда не скучно. Столько
всего происходит в мире, зачем
расслабляться?
Как говорится, отдохнуть успеем
и на том свете. Будем надеяться, что
этот момент наступит не слишком
скоро.
Закончив с крысой, я расправила
плечи и поспешила за отцом.
Аллея закончилась дверью, когда-
то выкрашенной в желтый цвет.
Теперь она выцвела, колер остался
лишь местами.
Посмотрев на меня, папа молча
кивнул. Правильно, настало мое
время вступить в игру. Я внутренне
вздохнула. Ненавижу эту часть. Дело
было серьезное, надо держать рот на
замке. Одно неверное слово и ты
мертвец.
Не стучась, папа открыл дверь и
осторожно вошел внутрь, переступив
через рассыпанную вдоль порога
соль.
Окей, я видала и более странные
вещи, так что как обычно пошла за
ним и переступила порог. Дверь вела
в длинный узкий коридор с гладким
бетонным полом, уходящим куда-то
вниз.
К сожалению, света не было, так
что едва за нами закрылась дверь, мы
оказались
в
кромешной
тьме.
Схватившись
за
поручень,
я
последовала на звук папиных шагов и
медленно пошла вниз.
Перед нами появилась еще одна
дверь. Она была из обычного металла
с одним из нажимных стержней. Она
застонала, будто в предсмертном
хрипе, когда мы открыли ее, так что,
я надеялась, папа не планировал
незаметно сбежать.
Оказавшись внутри мы увидели
лишь тусклый свет. В центре старого
катка висел диско-шар. Вдоль стен
висели светильники, большинство из
которых были разбиты и только
несколько
из
них
излучали
приглушенный
свет.
Диско-шар
отражал тусклый свет, и, почему-то,
мне стало его жалко.
Бедолага. Шар должен отражать
яркий свет, мигать, крутиться так,
чтобы вызывать у присутствующих
восторг.
Как обычно мой мозг ушел в
отключку и я даже не заметила
огромную гору в виде мужчины, на
которую
тут
же
натолкнулась.
Впрочем, незаметной она оставалась
только до моего столкновения с ним.
Я смотрела на бедный, забытый
диско-шар, когда он резко появился
передо мной.
— Оууууууу, — проворчала я когда
он схватил меня за руку, прежде чем
я успела упасть на холодный пол. —
Внезапная остановка движения от
быстрого падения причиняет боль,
идиот. — Я толкнула его в грудь
свободной рукой.
— Ты должна смотреть куда
идешь, девочка.
— Ооооохххх, — вздрогнула я. —
Ворчун. Мне нравится. Скажи что-
нибудь еще. Я слышу акцент? — Как
и
говорила,
фильтр
отсутствует
напрочь.
— Я слишком сильно ударил
тебя? — он повернулся к моему отцу.
— Эндрюс, она дефектная?
Угу,
у
него
акцент
и
это
сексуально, но явно осел.
— Я не дефектная, ты… ты дингл
берри на заднице человечества.
— Александрия! — произнес мой
отец своим “заткни-свой-рот-сейчас-
же” голосом.
— Что? Он оскорбил меня.
— Что такое дингл берри? —
спросил
сексуальный,
ворчливый
голос. Я все еще не могла разглядеть
его обладателя.
— Ты, — я попыталась вытащить
свою руку из хватки.
— Это я уже слышал, —
прогрохотал он. — Но я хочу знать
определение этого выражения. Я
такого раньше не слышал. Звучит не
слишком приятно.
— Ну, кхм, — я закатила глаза. —
Надеюсь,
ты
привлекательный,
придурок. Потому что тебе явно не
получить
премии
“интеллектуал
года”.
— Лекси, — выдавил папа. Он
даже сделал шаг нам навстречу и
протянул руку, словно собираясь