Сейчас мы едем через горы по очень извилистой дороге, и меня укачивает. В последний раз я видела цивилизацию пятнадцать минут назад.
Съехав с горы, мы остановились на развилке дорог. На дорожном знаке было написано по–английски Moshav Menora и что–то еще на иврите.
Рон повернул в сторону Moshav Menora. Сейчас окружающая местность напоминает Швейцарию с зелеными горами, окружающими нас со всех сторон.
Он остановился около живописной остановки, расположенной прямо в горе.
– Что это?
Он поворачивается и вынимает ключ из зажигания.
– Это Голанские высоты, особенное и красивое место. Пошли, полюбуемся на вид.
– Мне тоже идти? Я хочу пописать.
– Ты можешь подождать несколько минут? Прежде чем мы встретимся с моей семьей, мне нужно кое–что рассказать тебе.
Интересно, что он хочет мне рассказать? Я должна это услышать. Открыв дверь, я вышла из машины. В тишине мы направились к краю горы. Горный пейзаж напоминает мне вид с открытки.
– Они не знают о тебе, – выпаливает Рон.
Что?
– Кто не знает обо мне?
– Моя мама, мой брат и его жена....
Острая боль пронзила мою грудь, такое чувство, будто что–то острое проткнуло ее. Мое сердцебиение участилось, и я тяжелей задышала.
– Почему?– прошептала я, едва выдавливая из себя слова.
– Это сложно,– он смотрит в сторону.– Видишь ли, когда я приехал в Америку, я хотел всем доказать, что я могу сделать это самостоятельно. Знаешь, Американская Мечта и все такое.
– И ты не ожидал, что появлюсь я и разрушу твою мечту.
– Я встретил твою маму на первых выходных в США. Я был дерзким израильтянином, который просто желал хорошо провести время. Несколько месяцев спустя я узнал, что стану отцом.
Я отхожу от него. Он что, хочет, что бы я извинилась за свое рождение?!
– Я ненавижу тебя, – говорю я, возвращаясь в машину. Я вытираю глупые слезы, но они продолжают скатываться по щекам.
– Эми, пожалуйста, позволь мне хоть раз внести ясность в этот вопрос…
– Просто открой эту чертову дверь.
Услышав щелчок разблокировки дверей, я залезла внутрь машины. Он смотрит на меня так, будто хочет объяснить мне все подробней, но я не хочу ничего слышать.
– Поехали уже!– кричу я.
Он залез обратно в машину, и мы поехала на вершину горы. Я думала, что готова к встрече с семьей Рона, но теперь все, что хочу – это забиться в дыру.
Он не просто собирается познакомить меня со своей семьей. Он впервые расскажет, что у него есть внебрачная дочь.
Глава 5
Если я закрою глаза, прекратит ли моя жизнь выходить из–под контроля?
Мы подъехали к воротам, и мужчина с пулеметом в руках направился к нашей машине. Я никогда раньше не видела пулемет и каждый раз, размышляя о том, как они его используют, я трясусь от страха.
Рон что–то сказал ему на иврите. Мужчина улыбнулся и жестом указал, чтобы нам открыли дверь. Мы ехали вниз, направляясь к горной вершине, а после проехали шесть рядов домов. По обе стороны проезжей дороги расположено семь–десять домов, Рон повернув к одному из домов, припарковался на подъездной дорожке.
– Я не зайду, пока ты не расскажешь им, кто я.
Я думала, что он будет спорить, и заранее приготовилась к бою. Но Рон просто сказал:
– Хорошо.
Рон вышел из машины, а я осталась на своем месте. Я наблюдаю, как он заходит в одноэтажный дом.
Несмотря на то, что окна в машине были открыты, свежий воздух не поступал. Здесь так жарко, что думаю, сам дьявол должен жить в этих горах. Пот льется по моему лицу, шеи и груди. На моей блузке от Abercrombie&Fitch явно должны быть отвратительные следы мокрых подмышек.
Как люди терпят эту жару? Я посмотрела на свой ноготь, прежде чем в размышлениях укусить его. Что Рон им скажет? Он также вспотел, как и я? Надеюсь, что да.
Я вышла из машины и прислонилась к ней, прислушиваясь к брани, которой, должно быть, София покрывает Рона. Парень не только ее выслушает, но и получит пинка. Если бы я была Софией, я бы разорвала его за ложь, ну хорошо, за меня. Но я не слышу криков. На самом деле, я почти не слышу, что происходит в доме.