– Ты передумала?
– Думаю, да.
Я слышу, как она поднялась с кровати и закрыла дверь. Бьюсь об заклад, она закрылась в ванне–комнате, потому что Марк с одной «к» спал в ее кровати, и она не хотела будить этого идиота.
Спустя минуту она прошептала:
– У меня есть хорошие новости.
– Ты порвала с Марком? – я с облегчением вздохнула. – Наконец то.
– Нет, глупенькая. Вчера вечером он попросил меня выйти за него замуж. И я сказала «да».
– ЧТО?! – мое сердце разрывается в груди. Это не может происходить со мной.
– Это так здорово, – говорит она, не замечая, что я схожу с ума от этой новости. – Он приготовил романтический ужин. Кольцо было на дне моего бокала с шампанским.
– Мама, он придурок, – безусловно, он НЕ подходит на роль отца. Кольцо на дне шампанского давно устаревший трюк.
– Он один из лучших застройщиков страны. Новым проектом «Золотые Берега», расположенным в самом желанном месте Чикаго, занималась его фирма.
– Ну и что? В нашем кондоминиуме 24есть только одно парковочное место. Там нет места для его Мерседеса.
– Думаю, мы переедем в новый дом в пригороде. В большой дом с террасой и всем остальным.
Что?
– Значит, ты переедешь в пригород?
– Разве это не замечательно?
– Где я буду жить? Я буду бездомной?
– Конечно, нет, глупенькая. Не смеши. Твой дом со мной и Марком.
С каких пор «я и ты» превратились в «ты, я и Марк»?
Приятно знать, что мое мнение важно для нее, и она советуется со мной.
– Мама, Марк меня ненавидит, – клянусь, сейчас мне кажется, что весь мир меня ненавидит.
– Нет. Просто ты не дала ему шанса.
Я сглотнула, пытаюсь не заплакать.
– Знаю, что это шок для тебя, но клянусь, так нам будет лучше. Мы будем одной семьей.
Клянусь, я что–нибудь сейчас брошу в стену. Семьей? Марк не моя семья.
– Я думала, ты будешь счастлива. После возращения из Израиля ты можешь помочь мне приготовиться к свадьбе и найти новый дом. Мы втроем начнем все сначала.
Я не хочу ничего начинать сначала, хочу, чтобы было все по–старому.
– Я люблю тебя.
Если бы она меня любила, она бы подумала перед тем, как идти вперед и срывать мои планы.
Когда я снова заговорила, в моем горле образовался ком:
– Мои поздравления. Я тоже тебя люблю.
– Пока, дорогая. Позвони мне на следующей неделе, ладно? Я всего лишь хочу, чтобы мы были счастливы.
– Я тоже, – сказав это, я повесила трубку. У каждого свое представление о счастье.
Выйдя из дома, я нашла Рона. Он сидел на старом зеленом тракторе, припаркованном на заднем дворе дома.
– Ты все испортил! – кричу я.
Ему еще хватает наглости молча смотреть на меня!
Я скрестила руки на груди.
– Продолжай молча сидеть, Рон. Ты делаешь это очень хорошо.
– О чем ты говоришь?
– Только лишь о том, что тупой мамин парень сделал ей предложение. Ты не мог этого сделать? Было бы здорово, если бы мои родители были женаты, не говоря уже о том, что были бы женаты несколько лет. Но ты был чертовски эгоистичен, воплощая в жизнь свою Американскую Мечту, наслаждаясь холостяцкой жизнью. Ты никогда не боролся за нас. Но что самое ужасное, ты никогда не боролся за меня.
Я, наконец то, ему все сказала. Мне понадобилось шестнадцать лет и отношения, чтобы скрыть свою неуверенность, но я, наконец, высказала ему всю правду.
Несколько раз моргнув он сказал:
– Она выходит замуж?
– Разве не это я тебе сказала?
Глубоко вздохнув, он сел на бампер трактора.
– Эми, не думай, будто я не боролся за тебя. Я просил ее выйти за меня замуж. До и после твоего рождения. Каждый раз, когда я ее видел, я становился на одно колено, предлагая ей руку и сердце. Ты была слишком занята, пытаясь убежать от меня, чтобы понять это.
– Если ты предлагал ей замужество, почему она не согласилась? Ради Бога, ты был рейнджером. Ты обучен достигать конечной цели миссии.
Он глубоко и тяжело вздохнул.
– Она сказала, что не хочет, чтобы ты росла в браке без любви. Она хотела найти надежного человека, который мог бы быть твоим отцом, а не какого–то иммигранта из Израиля. Каждый раз, когда я хотел встретиться с тобой, я получал письмо от ее отца с угрозой заявить в INS 25об аннуляции моей визы. Он обвинил меня в том, что я специально зачал ей ребенка, чтобы жениться на ней и стать полноценным гражданином Америки. Это не было правдой, но боялся, что больше никогда тебя не увижу. Эми, он был могущественным человеком.
Он посмотрел на меня с нескрываемой болью.