Все это в годы «советской оккупации» бережно сохранялось. Но борцы с советским прошлым об этом предпочитают не вспоминать. Видимо, они выкорчевали бы советский асфальт и вновь замостили литовские дороги булыжником, как это было в 1930-х годах, только чтобы ничто не напоминало советское прошлое. Однако если уничтожить советское наследие, то в Литве мало что останется.
Следует отметить, что столь динамичное и сбалансированное развитие Литвы во многом было обусловлено мудрой (такое определение в данном случае наиболее точно характеризует ситуацию) политикой многолетнего (1936–1974 гг.) руководителя Компартии Литвы Антанаса Снечкуса (Antanas Snieikus). Он был настоящим патриотом Литвы, что бы сегодня о нем ни говорили современные литовские политики и историки.
Позиции республики Снечкус умел отстаивать и в кабинете Сталина, и в кабинете Хрущева, и в кабинете Брежнева. После войны Литва стала убежищем для многих советских интеллигентов и партработников из России и других республик, ставших жертвой ложных доносов. Судьбой некоторых из них занимался сам Снечкус. Во времена «кукурузомании» некоторые председатели колхозов, спасая традиционное литовское земледелие, занимались, как тогда говорили, «вредительством», т. к. сеяли кукурузу только по периметру больших полей с зерновыми. Снечкус к этим фактам относился с пониманием.
Аналогично он поступал и во время бездумных хрущевских установок «догнать и перегнать Америку по производству мяса». Это не нанесло серьезного ущерба сельскому хозяйству Литвы, хотя в России секретари некоторых обкомов КПСС стрелялись, так как полностью пустили крупный рогатый скот на мясо.
Снечкус не побоялся использовать бюджетные средства на реконструкцию Тракайского замка, что могло дорого обойтись ему. Но судьба сохранила Снечкуса и в тот раз. Сегодня его имя незаслуженно забыто и оболгано. Но пройдет время, вырастет новое поколение, и все станет на свои места.
Известно, что советское руководство стремилось сделать из Прибалтийских республик «витрину» социализма. Национальная элита этой «витрины» знала реальную ситуацию и умело пользовалась своими преимуществами, получая преференции от Центра.
Так, по данным доктора экономических наук, профессора В. Милосердова, «несмотря на то, что основная часть газа добывалась в других районах страны, прибалтийские села по газификации существенно опережали российские. К моменту выхода прибалтов из Союза практически все села Прибалтики, да и Западной Украины и Закавказья были газифицированы. А вот в России и сегодня тысячи даже подмосковных сел ждут, когда к ним придет газ. А что уж говорить о российской глубинке!
Образовалась огромная дифференциация между союзными республиками в размерах ассигнований из госбюджета, в объеме поставок материально-технических ресурсов, в выделении валюты, импортных товаров и в других сферах. И, как следствие, — в уровне жизни между республиками».
В 1950–1980 годах уровень зарплат и других социальных выплат в большинстве союзных республик был на 30–45 % выше, чем в России (РСФСР). Даже официальные нормативы жилой площади в РСФСР были меньше, чем для Прибалтики. Примечательно и то, что квартплата в РСФСР всегда была выше, нежели в большинстве других союзных республик.
Литва получала из союзного бюджета в разы (до 3 раз) больше капсредств, чем ведущие российские области, в том числе и черноземные. В ЦК КПСС выезд работников отраслевых отделов в Литву, Латвию и Эстонию котировался на уровне выезда в соцстраны.
В 1987 г. Альгирдас Бразаускас (Algirdas Brazauskas), будучи секретарем ЦК Компартии Литвы, курировавшим экономику, на одном из совещаний сообщил, что Литва в период 1970–1985 гг. на мелиорацию и строительство дорог получила из союзного бюджета практически столько же средств (более одного миллиарда рублей), сколько соседняя Белоруссия, территория которой в 3,2 раза больше территории Литвы.
Привилегированное положение прибалтийских республик особенно ярко характеризовал порядок распределения потребительского импорта. Решения Политбюро ЦК КПСС и Президиума Совмина СССР предусматривали строгую очередность: импортные потребительских товары, прежде всего, направлялись в прибалтийские, закавказские и среднеазиатские союзные республики, затем в Западную Украину, в Белоруссию, остальную Украину, и уже потом в РСФСР, причем на официально русскую территорию РСФСР в последнюю очередь.