Габриэль хмыкнул и переместился, возникнув прямо перед носом Ририэля. Эльф икнул, но с места сдвинуться не смог. Только испуганно прижал длинные ушки и зажмурился. Через несколько секунд приоткрыл один глаз.
— Меня уже убили? — осторожно поинтересовался остроухий, не понимая, почему ехидно улыбающийся Габриэль ничего не делает.
— Угу, — скучно откликнулся Князь и, не выдержав, засмеялся. — Я, наверное, идиот, но убивать тебя совсем не хочется. Родственнички мои тебе больше помогать не станут. Зачем им двойной предатель? А у самого сил не хватит мне дальше жизнь портить. И исходя из того, что ты был моим другом… не-е, это будет неинтересно, если я тебя убью. Это уже не добрая сказка получится. Мне пора исправляться, становиться белым и пушистым. В общем, — подвел Габриэль итог, — свободен. Быстро говори, в какой мир тебя закидывать.
— Хм… — разом выдали Элли, Алир и потирающая ушибленный бок Анабель, похожие друг на друга неэстетично выпученными глазами.
— Если хотите — сами его убивайте, — хмыкнуло воплощение зла, отходя в сторонку.
Троица посмотрела в прекрасные глаза эльфа, в которых отражалась вселенская скорбь и надежда, переглянулись, вздохнули и одновременно выругались, мол, отправляй этого остроухого куда хочешь.
— Совсем на старости лет сентиментальным стал, — констатировал Элли, надув щеки, и пошёл выковыривать из стенки кинжальчик.
Князь, выслушав пожелания эльфа, куда его нужно переправить, долго думать не стал и тут же соорудил портал, предварительно переместив вещевой мешок остроухого тому в руки. Ририэль растворился в воздухе. Но стоило Габриэлю повернуться к Анабель, а рыцарю предпринять попытку подняться на ноги, как произошло очередное «вдруг». Раздались короткие хлопки, словно кто-то лениво им поаплодировал, и высокий женский голос мелодично пропел.
— Браво, мой дорогой племянничек! После такого представления даже не знаю, что с тобой стоит делать…
— А вот теперь точно «упс», — ответил Габриэль, обращаясь к эфиру.
Друзья, услышав женский голос, замерли в самых нелепых позах. Один только Элли тут же поспешил спрятаться за кинжальчиком. Нет, на самом деле всё не так страшно, как вам показалось. Голос явно принадлежал той, кто вреда ни мне, ни кому другому из команды причинять не станет. А наоборот, если потребуется — защитит. Но вот юмор у Алевтины…
— Спасибо, конечно, только может не надо ничего делать?
— Совсем-совсем ничего? Я вот тебя спасать пришла, да только чуть-чуть припозднилась. — Врёт. Точно вам говорю, всё представление наблюдала и не вмешивалась.
— Тетушка, вы сначала покажитесь, а то я не люблю разговаривать с воздухом. Сразу на ум приходят слова «психбольница», «шизофрения» и прочие ругательства. А вот потом и будем решать, кто с кем и что сделает.
— Заманчивое предложение, конечно, но если ты меня ещё раз назовешь тетушкой, я превращу тебя в маленькую девочку. Причем так, что обратно мальчиком не станешь, — раздраженно откликнулась рыжеволосая женщина, медленно появляясь в Храме.
Сначала в пространстве появилась голова с высокой сложной причёской из громадного количества тонких косичек. Затем лицо с чётко очерченным чёрным яркими глазами, острым носиком и соблазнительной улыбкой. Потом показались обнажённые плечи и, наконец, остальное тело, закутанное в полупрозрачную зеленую ткань, обрисовывающую каждый изгиб стройной фигуры.
Н-да, сколько ей тысячелетий? В полтора раза больше чем мне. А всё девочкой притворяется. Дома муж и двое детей, а на посторонних парней заглядывается. В прошлый раз, когда в гости заскочила, чуть беднягу Элли не соблазнила. А потом ещё месяца два Элли шлялся по Цитадели призраком, жалея, что не соблазнился.
— Я такая тебе же тетушка, как нильскому крокодилу. К тому же та капля крови от Гэбриэла, что в тебе есть, ничтожна мала.
Кажется, нильский крокодил — это животное с Земли? Надо будет на всякий случай взять у него справку, что тот не является её родственником, а то мало ли что?
— Как скажете, только в таком случае меня племянничком не называйте, — покорно согласился я. Всё равно спорить бесполезно. Сестрица и то больше прав на родство имеет. — Что вас привело сюда? — Ой, чувствую, что всё-таки неприятности нашли мою пятую точку. Или не мою. Может, всё-таки сестрицыну? А-а? Хотя вряд ли.
— Ты, — раздражение сменилось досадой и долей ехидства, — я же сказала, что пришла вас спасать, так как поклялась вашей матери защищать тебя и Габриэль. Только представь, — она мечтательно закатила глаза, — мы начинаем новую партию с Хель. Мишель как всегда судит и тут вваливается какая-то смертная девчонка, кажется, её зовут Кэт, и передаёт твоё послание… Ты же знаешь нашу Хель и её нелюбовь к экспериментам? А уж её отношения с Гэбриэлом до сих пор служат великолепным поводом для сплетен.