Бабушка думала, что этот американец будет для Дефне прекрасным мужем и хорошим отцом Мерту, но любить его она не сможет.
Сам Патрик чувствовал их оценивающие взгляды, понимал ход их мыслей, он знал, что его чувства к Дефне сильнее ее привязанности к нему, но, очевидно, в паре один всегда любит больше другого, и он был согласен принять на себя эту роль.
А Дефне… Дефне вспоминала обнаженное, горячее тело Омера под своими руками.
========== Глава тридцать первая. Уйти, чтобы вернуться. ==========
Ужин затянулся, хозяева и гости расслабились, но время было уже позднее, детям пора было спать, и гости стали собираться, благодаря за чудесно проведенный вечер и сказочное угощение. Айшегюль с Исо остались помочь супругам привести в порядок кафе и приготовить его к работе, Дефне с бабушкой увели домой малышей, практически уже спавших на ходу. В комнате сын сразу отправился к кровати, но она вернула его в ванную, заставив почистить зубы, о других процедурах можно было забыть, потому что его глаза закрывались сами собой, и он беспрестанно зевал, уже на руках Дефне отнесла свое сокровище на кровать, и он заснул пока мать раздевала его.
Решив дождаться родных, она спустилась вниз и заварила себе чаю, вернувшиеся вскоре Айшегюль и Пчелка поднялись наверх отдыхать, пожелав Дефне спокойно ночи, Исо вернулся вместе с супругами и, увидев сидящую за чаем Дефне, также присел к столу, на лице Нихан ясно читалась борьба между желанием обсудить с Дефне прошедший вечер и необходимостью выспаться, но Сердар решил за нее в пользу последнего и, махнув подруге подарочной сумочкой, даже не показав ее содержимого, она отправилась наверх, подгоняемая супругом, шедшим позади нее. Исо, которому уже постлали на диване, сидел молча рядом с Дефне, и в тишине его вопрос прозвучал неожиданно и с некоторым упреком:
— Дефо, твой американский обожатель мне понравился. Но ведь ты его не любишь, так зачем обнадеживаешь?
Дефне вздохнула, на этот вопрос она отвечала уже не единожды и это ей порядком надоело:
— Я его не обманываю, Исо. Он мне дорог, я даже люблю его, но не так, как он того заслуживает, и об этом я ему не один раз говорила.
Она с укором посмотрела на своего друга и заговорила более торопливо, стремясь высказаться скорее для себя, чем отвечая на его замечание:
— Он появляется в моей жизни всегда в самый нужный момент, когда мне плохо, когда обстоятельства или люди заставляют меня страдать, когда я нуждаюсь в том, чтобы меня обняли, как маленькую, сказав, что все наладится и все будет хорошо. И он делает это без какого-либо намека или просьбы с моей стороны, словно чувствует меня на расстоянии.
— Ты планируешь с ним остаться? — он задавал вполне конкретные вопросы, игнорируя ее эмоциональные откровения.
— Не знаю… не решила… возможно попробую… — последние слова она проговорила чуть слышно.
Исо хмыкнул: — Попробуешь? А если не получится, что будет с тобой и с ним?
— Я не могу думать обо всем наперед! — взорвалась она. — Вон некоторые хорошо знакомые нам люди сначала делают, потому думают и начинают оправдываться, настаивая при этом на том, чтобы все их понимали и принимали их ошибки и заблуждения. И ничего! Живут вполне счастливо!
— Самочувствие этих людей меня вообще не волнует. Но тебе новые потрясения ни к чему, да и ты не одна теперь, твой сын от тебя сильно зависит.
— Я не понимаю, чего ты хочешь от меня услышать? — огрызнулась она.
— Ничего. Патрик умен, он тебя хорошо чувствует и понимает, что его любовь сильнее твоей. Подумай вот о чем, о ком ты будешь вспоминать по ночам, деля с ним постель.
Ее ответа он дожидаться не стал и, пройдя в гостиную, закрыл за собой дверь. Дефне уронила голову на лежащие на столе руки, слушая удары своего сердца и шорохи притихшего на ночь дома.
С подачи Седы следующий день был посвящен поездке в Измир, Мерт остался дома с бабушкой и двоюродным братом, а Айшегюль и Исо предпочли поездке неторопливую прогулку по Манисе. Седа также страстно хотела увидеть Измир, как до этого Каппадокию, они поехали на машине Синана, и Лара отправилась с ними за компанию; для Дефне Измир был воспоминанием из детства, когда-то в его окрестности отец вывозил их семью купаться в море, а Патрику же было все равно куда ехать или идти, если она была рядом с ним. По дороге в бывшую Смирну ‒ так этот город назывался в древности ‒ Седа прочла о нем из путеводителей всю полезную информацию, загрузив ею своих спутников. Подъезжая к городу они уже знали, что Измир был третьим по численности городом Турции, привлекавшим многочисленных туристов своими развалинами древнегреческих и древнеримских построек. По ее просьбе первую остановку сделали у остатков Смирнской агоры, построенной римлянами во II веке до нашей эры, и хотя она была значительно разрушена землетрясениями и завоевателями, древние постройки еще сохранились.
Следующим памятником, который Седа вознамерилась тщательно осмотреть, была крепость Кадифекале, что в переводе означает «бархатная». Она сохранилась лучше, чем агора, и неутомимая путешественница решила обойти ее кругом, потащив за собой друзей. Было заметно, что со стороны моря часть крепостных стен хорошо сохранилась, а вот со стороны суши они были почти полностью разрушены. Крепость не являлась музейным комплексом и не охранялась, имела немного запущенный вид, войти в нее можно было свободно, они видели даже мальчугана лет семи, пасшего там коз. С крепостного холма открывался великолепный вид на весь город, Дефне и Патрик остались там, но Седа упорно двигалась вдоль стены, рассматривая кладку. Обернувшись через какое-то время, она заметила, что за ней послушно следуют только два человека: Синан и ее дочь, но даже они не выразили никакого энтузиазма, когда она предложила забраться хотя бы на одну из разрушенных башен, чтобы полюбоваться открывающимся оттуда видом. Бродить по территории, усыпанной острыми камнями, где, согласно прочитанной информации, можно было увидеть водохранилище, остатки месджида* и даже темницы, она также отправилась одна.
Время обеда уже прошло, когда друзья, наконец, собрались перекусить в ближайшем кафе, большого аппетита никто не выказал, зато ноги от усталости гудели у всех, они были городскими жителями, не привыкшими к длительным пешим прогулкам по пересеченной местности, и только Патрик, благодаря своей привычке к джоггингу*, чувствовал себя хорошо. В ее планы входило еще посещение площади Конак, вокруг которой располагались исторические здания времен османской империи, там же был и символ города ‒ Башня с часами, а недалеко от нее маленькая восьмигранная мечеть восемнадцатого века, облицованная бирюзовыми плитками. Большой удачей для спутников неутомимой путешественницы явились быстро надвигающиеся сумерки, рассматривать здания при свете фонарей было не интересно, поэтому Седа с сожалением покинула квартал.
На обратном пути они остановились в центре Измира, чтобы прогуляться по улицам города, и засиделись за чашечкой кофе со сладостями в одной из кондитерских. В Манису вернулись поздно, в доме Дефне уже все спали, стараясь не разбудить сына, лежавшего по диагонали, раскинув ручки, она прилегла на самый край кровати, тело, уставшее от ходьбы и длительного пребывания на свежем воздухе, требовало отдыха, и она быстро заснула.
Осмотр Измира на следующий день продолжила пара Синан ‒ Седа, она не успела накануне заглянуть на рынок Кемералты, один из крупнейших базаров Турции, делать покупки в планы не входило, но в пункте ее программы значилась пешая прогулка по этому историческому месту и посещение мечети шестнадцатого века Хисар, которая была самой старой и самой большой мечетью города. Седа надеялась также съездить из Измира в Эфес, бывший когда-то крупнейшим городом Древней Греции, чтобы посмотреть там храм Артемиды. Однако, погода, как видно, ее планы не приветствовала, с утра моросил холодный, мелкий дождик и, судя по темно-серым тучам, затянувшим все небо, надежды на то, что распогодится, не было. Но ни доводы Синана, ни предупреждения Патрика не отвратили ее от принятого решения, упрямство, иногда доходившее до абсурда, было одной из черт ее характера, в этом они с Дефне были похожи. Неожиданно для всех Лара, не любившая холодную и сырую погоду, решила поехать с ними и, хмурясь, забралась в машину на заднее сиденье.