Появись он в обществе какой-либо девушки, СМИ неминуемо ухватились бы за это, этот факт стал бы предметом домыслов, пересудов и ненужных вопросов. К тому же, Омер не хотел никому подавать необоснованных надежд. Завидный холостяк жениться не собирался. Иногда на приемах и показах он появлялся вместе с Ферьяль, этой «акулой пера», их хорошие, дружески-игривые отношения были весьма полезны для «Пассионис» с профессиональной точки зрения. Он знал, что нравится этой эффектной блондинке, и что она была бы не прочь проснуться с ним однажды в одной кровати. Вот только его она не волновала, ни раньше, когда его сердце было полно Дефне, ни теперь тем более, когда окружающие его люди вообще сомневались в наличии у него такого органа. От Омера веяло арктическим холодом. Большим плюсом было то, что их совместные появления на публике не вызывали ажиотажа журналистов – для СМИ, которые успели их много раз поженить и даже развести, – они были «старой» новостью,
Девушка у бара поймала его взгляд и пересела ближе, этот высокий смуглый красавец с глубоким взглядом черных глаз приятно волновал ее.
— Добрый вечер, — заговорила она по-итальянски, с небольшим акцентом, — Вы в Риме впервые?
— Нет, я хорошо знаю этот город, учился здесь и какое-то время жил.
— А я приехала сюда по делам, но у меня есть друзья в Венеции. Когда выставка моих работ будет закрыта, я поеду к ним погостить на несколько дней.
— Вы художник? — заинтересованно спросил Омер.
— Нет, я фотограф. — она протянул ему маленькую, но сильную ладонь, и ее рукопожатие было твердым. — Меня зовут Мари, Мари Бернар, я француженка, но вдохновение для своих работ ищу по всему миру. Приходиться много путешествовать.
— Приятно познакомиться, Мари. Я Омер.
— А чем вы занимаетесь?
— Я, как и вы, человек творчества, художник, в некотором роде.
— О! Как здорово! Тогда мне интересно ваше мнение о моих работах, — и она махнула рукой куда-то в сторону холла. — Для меня большая удача показать здесь свои фотографии. В этом отеле бывают как мои потенциальные работодатели, так и покупатели. Разве вы не видели у стойки администратора проспекты с моими работами?
Омер отрицательно покачал головой, Девушка была милой, говорила увлеченно, без намека на жеманство, но с небольшим кокетством и не скрывала интереса к нему. Она пригласила его сначала посмотреть ее работы, а потом продолжить общение где-нибудь в другом месте. Что ж, Омеру импонировала эта открытость, Мари предложила ему свое общество, и он, по умолчанию, принял это.
Молодые люди вместе прошли через холл в комнату для отдыха, ярко освещенную и просторную, так как диваны и кресла занимали преимущественно центр помещения, давая хороший обзор, висевшим на стенах фотографиям. Черно-белые и цветные, довольно большого размера они располагались в два ряда. Девушка увлеченно рассказывала, что основная тема этих работ – жизнь в большом городе, и ее цель, как фотографа – уловить и запечатлеть в обыденном необычное. Разглядывая фотографии он отметил, что у нее действительно был острый глаз, она выхватывала и фиксировала в привычной городской суете красоту облачного неба, игру солнечных лучей, скользящих по зданиям, хрупкую незащищенность цветка, пробившегося сквозь асфальт. Интересны были и лица людей, застигнутых фотографом в минуты переживаний: удовольствие и смех в глазах детей, лижущих уже тающее от жары мороженое, спокойная мудрость сидящих на скамейках в парке пожилых людей, безразличие в глазах бродяги, который устроился на ночевку с четвероногим другом прямо на газоне. Да, девушка была талантлива, и, возможно, он выберет и купит что-нибудь для своего офиса.
Омер взглянул на следующую фотографию, и его сердце дало сбой, оно пропустило удар, а потом бешено заколотилось в груди. С фотографии на него в упор смотрела улыбающаяся Дефне.
Она была снята в пол-оборота. Словно бежала, торопилась куда-то, ее окликнули, и она обернулась. Почти не изменилась… Прекрасные рыжие волосы, волосы «субботней ведьмы», как называла их она, были свободно перехвачены и заколоты высоко на затылке, открывая прелестное бледное личико, освещенное ее удивительными глазами цвета янтаря, И в этих глазах плескались радость и любовь. Омер узнал этот взгляд – когда-то вот так красиво она смотрела на него. А теперь… Кому он адресован… На кого она так смотрит?! Боль, которую он считал уснувшей, вдруг подняла голову, встрепенулась и неожиданно резко ударила изнутри. Он побледнел, потом его лицо покрылось испариной. Мари с недоумением наблюдала за тем, как мужчина, словно слепой, потянул руки к портрету девушки и осторожно кончиками пальцев стал касаться ее волос, лица, тела, всего, до чего мог дотянуться на этой фотографии. Знал, что со стороны выглядит нелепо, но не мог себя остановить, его касания были такими чувственными и интимными, что девушка отвела взгляд.
— Вы знаете ее, — утвердительно произнесла она.
— Да, знаю, — охрипшим голосом ответил Омер. — И давно ищу. Когда-то я очень обидел ее, и только потеряв, понял, что, она унесла с собой из моей жизни все краски мира, и что это рыжеволосое чудо и была моя душа. Я потерял себя. Где вы сделали эту фотографию, когда? — Он схватил ее руки и, умоляя, сильно сжал их. — Вы можете что-то вспомнить?
Мари задумалась.
— Точные даты, какие-то пометки есть в моем ежедневнике. Но прямо сейчас могу сказать одно – фотография сделана в Нью-Йорке, летом, года полтора назад. Помню, она стояла, запрокинув голову и грелась в лучах заходящего солнца, ее рыжие волосы словно притягивали к себе солнечные лучи, преломляли и отражали солнечный свет, образуя ореол вокруг ее головы, это было сказочно и так необычно. Я подошла ближе, пытаясь найти правильный ракурс, вдруг, ее окликнул кто-то, и она обернулась, я оказалась почти перед ней и машинально щелкнула затвором фотоаппарата.
Омер судорожно потер ладонями лицо, мысли скакали и путались. Как она могла оказаться в Нью-Йорке? Что Дефне делала там? С кем была? На фотографии она не выглядела несчастной или печальной. В его сердце шевельнулась ревность, а если она уже не одна… Если чья-то крепкая рука поддержала ее и помогала жить все эти годы… Дефне понятия не имеет как сильно он раскаивается в своем жестоком поступке, как хотел бы получить ее прощение и все изменить. Он был на грани срыва, нужно было уйти и успокоиться, но отойти от портрета Дефне просто физически не мог. Опустился в одно из кресел, обхватил голову руками и застыл. Когда почувствовал робкое прикосновение к плечу, поднял голову. Мари печально смотрела на него, она пообещала в ближайшие дни найти записи, которые делала после каждого снимка, и сообщить, молча взяла из его рук визитную карточку и ушла.
Омер еще долго сидел, не в силах оторвать взгляд от портрета, и только одна мысль стучала в его голове. Где ты, Дефне? С кем ты?
========== Глава вторая. Выбор пути. ==========
Дефне проснулась этим утром с головной болью, ей опять снился ОН, уже вторую ночь подряд. Она давно запретила себе думать об Омере, ведь это всегда заканчивалось одинаково плохо ‒ слезами, припухшими красными глазами и головной болью. Но во сне контролировать себя не могла, вот и сегодня ночью он был рядом, смотрел ей прямо в глаза напряженным, ищущим, взглядом, нежно касался ее волос и лица кончиками пальцев, и конечно, она проснулась на мокрой от слез подушке, с тупой болью в голове. Девушка села в кровати, прислушалась к звукам в соседней комнате. Тихо… Осторожно спустила босые ноги на нагретый сентябрьским солнцем пол, прижимая пальцы к виску, встала и отправилась на кухню за таблеткой, сегодня у нее было много дел, болеть и жалеть себя было некогда. В пригороде Нью-Йорка Дефне снимала небольшой двухэтажный домик: гостиная, кухня, три комнаты наверху и по ванной комнате на каждом этаже, рядом в похожем доме жила ее подруга Седа Беренсаль.
Накинув легкий халатик, улыбаясь, Дефне вышла на задний двор, ловкими движениями рук закрутила свою львиную гриву в жгут и высоко закрепила на затылке большой костяной иглой, которую обнаружила в кармане халата. Воздух был пропитан ароматами цветущих растений, девушка всегда любила цветы, казалось, она понимала их безмолвный язык, знала, когда им плохо, когда они болели, и цветы, росли ли они на клумбе или в цветочном горшке, узнавали ее и радовали пышным, долгим цветением. Несмотря на то, что календарное лето закончилось, день обещал быть жарким, поэтому не жалея воды, Дефне обильно полила растения.