Вернулась в дом и тихонько поднялась на второй этаж, Дверь в соседнюю с ней комнату была приоткрыта, она на цыпочках подошла к ней, и заглянула вовнутрь. Ее сын, ее сокровище, Мерт спал, разметав во сне пухленькие ручки, легкое одеяльце сбилось, обнажив содранную коленку. Счастливая улыбка озарила радостью лицо матери, Дефне осторожно подошла к кроватке сына и с упоением вдохнула ни с чем не сравнимый сладкий детский запах. Черноволосый, смуглый малыш спал, тихонько причмокивая пухлыми губками, ему было жарко, и вьющиеся кольца его темных волос прилипли ко лбу. Она могла бы бесконечно долго любоваться им, с ног до головы он был уменьшенной копией своего отца, ее первой любви. Сердце заныло… В то страшное время, Аллах сжалился над несчастной и сохранил маленькую жизнь, зревшую в ней, когда она сама еще об этом не догадывалась и предавалась отчаянию, не видя смысла жить дальше.
На свадьбе, раскрыв свой страшный секрет Омеру, она надеялась, что он выслушает ее, попытается понять, простит, и никогда между ними больше не будет тайн и обмана. Но она ошиблась, все случилось с точностью до наоборот, ее любимый молча, не перебивая, выслушал все, что она рассказала, выдержал всю церемонию, улыбаясь принял поздравления друзей и родственников, но ни разу не встретился с ней взглядом. Потом она поняла, что именно в эти минуты он все решил для себя и за нее. Когда два часа спустя, попрощавшись с гостями, они подошли к автомобильной стоянке, чтобы ехать к нему домой, он впервые холодно посмотрел ей в глаза и отчетливо произнес:
— Я хочу, чтобы ты сию же минуту навсегда исчезла из моей жизни. Не могу даже видеть тебя, своей ложью ты разбила мне сердце. Никогда, никогда больше ничем не напоминай мне о себе.
Словно во сне, оцепенев, она смотрела, как ее любимый садится в машину и уезжает. Больше ничего не помнила. Ее нашли родные, привезли домой, и очнулась Дефне на своей девичьей кровати на следующий день, поздно вечером. На кресле рядом с собой она увидела дремлющую Нихан, попыталась было встать, но поняла, что слишком слаба, и ноги ее не держат. Почувствовав ее движение, подруга проснулась, соскочила с кресла и умчалась вниз. Через минуту вся семья была в ее комнате, они ничего не говорили, даже бабушка, просто смотрели на нее. Приходил Исо, от него девушка узнала, что родные по очереди дежурили возле нее больше суток, волнуясь и ожидая ее пробуждения. Очень хотелось спросить про Омера, но не решилась, Нихан догадалась и шепнула ей, что пока Дефне спала, Исо и Сердар ходили к Омеру домой, хотели поговорить и объясниться, но дверь им никто не открыл. То, чего она так боялась и что всеми силами пыталась предотвратить, случилось, а зная принципиальность и упрямство Омера, она понимала, что решение свое он не изменит.
На следующий день к ним пришел адвокат Омера, господин Усташ. Очень вежливо, даже с каким-то сочувствием в голосе он объяснил ей в каком затруднительном положении оказался его клиент, Брак, заключенный путем обмана, должен быть признан недействительным. Бумаги на развод уже готовы, и госпоже Дефне нужно только поставить свою подпись. Бабушка и Сердар молчали, но Дефне видела, как Нихан отрицательно замотала головой. Нет, дорогая подруга, она должна подписать. ОН так захотел. Ее сказка закончилась, время ее вышло, совсем как у той Золушки, о которой она когда-то читала Пчелке, принц уехал, а девушка должна вернуться к прежней жизни, Дефне поставила свою подпись, и адвокат ушел. Все закончилось, всему конец. И как жить дальше, жить без Омера Дефне не знала.
Но помощь пришла неожиданно и от человека, от которого она меньше всего ожидала симпатии и понимания. На третий день после свадьбы гостья постучала в дверь их дома. Пчелка открыла и провела ее наверх в комнату Дефне. Суде… Сестра Омера разглядывала Дефне, не решаясь заговорить, потом глубоко вздохнула и сбивчиво зачастила:
— Дефне, я знаю с чего началась эта история, и какую роль в ней сыграла моя мать. Я очень сожалею, поверь. Мне так жаль, что раньше я не знала всех деталей и неправильно судила о тебе. Я прошу у тебя прощения за обидные слова и поступки, которые ранили тебя и принесли столько неприятностей вам обоим. Не перебивай меня! Если бы ты знала, как мне жаль вас. Он уехал. Но и ты не можещь здесь оставаться после всего, слушая за спиной пересуды и насмешки. Я уезжаю через несколько дней, сначала в Италию, потом возвращусь в Нью-Йорк. Поедем со мной. Я все продумала. Первое время ты можешь жить у меня. Начнешь учить язык. И работа у тебя будет. Отец моей подруги - бизнесмен, очень добрый и отзывчивый человек. Мы переговорили с ним, он, конечно, не знает деталей, но в курсе твоей тяжелой жизненной ситуации и вызвался помочь. Уверена ‒ смена деятельности пойдет тебе на пользу. А рисовать можно для души, в свободное время. Новая жизнь ‒ это то, что тебе сейчас нужно. Ты сможешь отвлечься, и там никто не будет знать о твоем прошлом.
Помолчав, она грустно добавила:
— Мы не были подругами, скорее наоборот, но обе бились за любовь мужчин, которые были лучшими друзьями, и обе проиграли.
Дефне молча слушала ее, и когда Суде закончила говорить, просто ответила ей, что согласна уехать. Через пять дней самолет увозил ее из Стамбула, на родной земле она оставила прошлую жизнь, разбитую вдребезги любовь и несбывшиеся надежды.
Дефне снова взглянула на сына. Его длинные черные ресницы подрагивали, ему что-то снилось. Пусть Омер ушел из ее жизни, но часть его осталась с ней, и теперь они оба продолжают жить вместе в этом чудесном маленьком создании.
От этих мыслей ее оторвал звонок сотового в соседней комнате, она потихоньку вышла, притворив дверь и надеясь, что сын не проснется так рано. Звонила няня предупредить, что автобус застрял в пробке, но она надеется все же успеть к назначенному часу. Няня Мерта, Айшегюль, была просто находкой, эту милую молодую женщину ей посоветовала Седа. Девушка была их соотечественницей, она уехала из Турции с мужем лет пять назад, детей у них не было, а муж недавно погиб в автокатастрофе. Айшегюль очень привязалась к Мерту и добросовестно исполняла свои обязанности няни: строго соблюдала режим дня, установленный Дефне, вовремя кормила, играла, ходила на прогулки в парк и на детскую площадку, понемногу учила его родному языку. Мерт знал английский, так как жил в англоязычной среде с рождения уже почти три года и на этом языке он говорил с Дефне. Но мать хотела, чтобы ребенок знал и язык своих предков, поэтому поощряла няню в ее желании общаться с сыном по-турецки. Она думала предложить Айшегюль поселиться у них в свободной комнате, в последнее время ей приходилось задерживаться на работе и она волновалась за няню, которая очень поздно возвращалась домой одна.
Дефне посмотрела на часы, время поджимало. Пора собираться, и на завтрак времени опять не осталось. К счастью, еда для Мерта была приготовлена накануне, убрана в контейнеры, и Айшегюль оставалось ее просто разогреть. Приняв душ и наложив легкий макияж, она вернулась в комнату. открыла дверь гардеробной и пробежала глазами по плечикам с одеждой, остановив выбор на любимом льняном костюме. Теперь она чаще носила деловые костюмы, а любимые джинсы и футболки были для дома и неформальных встреч с друзьями. Проходя мимо детской, заглянула в комнату ‒ Мерт уже стоял в кроватке, слегка покачиваясь и еще не совсем проснувшись. Он увидел мать, и его черные глазки широко распахнулись.
— Доброе утро, мой сладкий уголек, — нежно сказала Дефне, подхватила теплое тельце малыша и звонко чмокнула в пухлую щечку. Услышав поворот ключа в дверях, спустилась с сыном на руках на первый этаж в дом вошла Айшегюль, немного запыхавшаяся от быстрой ходьбы. Дефне, с ребенком на руках направилась в гостиную и позвала няню.