Вася, подтянув вверх штанины брюк для удобства, присел, чмокнул оставшийся круглый след на женской ножке, поднялся и, кивнув, ушёл, оставив при себе истину о том, что Даша навсегда его любимая жена, а Олеся, чтобы там не было раньше, и чтобы ей не казалось, просто Олеся.
Так пара старалась избегать острых углов, сохраняя мир и покой.
В среду днём Василию позвонил папа с просьбой:
- Сынок, ты бы в гости заскочил. Тебе десять минут посидеть, а маме приятно будет.
- Соскучились или случилось что-то? Мама злая, и я должен её размягчить?
- Ты заезжай, сам всё увидишь, - нагнал он интриги. - Мама пирогов напекла: один с курицей, другой с вареньем, возьмёшь, Дашку угостишь.
- Заскочу, но ужинать не буду.
А появившись дома на полчаса позже обычного и с двумя четвертинками пирогов, Вася сказал жене:
- У родителей какая-то фигня творится. Мама как пришибленная сидит и ласковые словечки говорит. Ладно, меня Васяткой, - махнул рукой мамин любимчик. - Так она и папу Ванечкой назвала. Представляешь?
- С натугой.
В пятницу Иван Владимирович позвонил уже невестке и задал похожий вопрос, какой Даша услышала от свекрови неделю назад.
- Помнишь, что мы вас завтра на обед ждём? Селёдка под шубой уже пропитывается, ты её есть будешь?
- Помню, буду. У вас всё хорошо?
- Даже перебор как. А у вас нормально? Работаешь?
- Нормально, работаю помаленьку.
- Молодцы. Завтра ждём.
«Всё страньше и страньше. Лишь бы я болезнь с головой им какую-нибудь не накаркала. Любит Наталья Васильевна Олесю, а не меня, подумаешь. Моя проблема не в этом, а в существование вероятности, что её полюбливал Вася, - скривилась Даша. - Надеюсь, они просто от скуки чудят. Надо папе позвонить, спросить, как у них с мамой обстановочка».
У Дашиных родителей всё было по-старому, и за ужином она рассмешила мужа, рассказав о своих телефонных переговорах и поделившись выводом о том что, если помешательство старшего поколения и существует, людей предпенсионного возраста, к которому относились её родители, оно пока не затронуло.
А на следующий день Дарья всерьёз задумалась, не случилось ли помешательство с ней самой.
Наталья Васильевна была мила. Посторонний человек не увидел бы в этом ничего особенного, просто радушная хозяйка заботиться о своих гостях. Но Даша посторонней не была, с манерой общения свекрови была знакома и почувствовала себя не в своей тарелке, когда та сделала комплемент её свежему виду и блузке, надеваемой не в первый раз. И допрос в начале обеда включал не только Ларчика и Васю, но и их с Олесей. И если у беременной интересовались только здоровьем, то невестке достались вопросы о том, не устаёт ли она, сидеть за компьютером, помог ли стеллаж создать видимость уединённого рабочего места, и как поживают её родители.
А когда Лариса, что-то эмоционально рассказывая, взмахнула рукой с вилкой и уронила кусочек свеклы на скатерть, Наталья Васильевна, проигнорировав появившееся пятно, накрыла кисть дочери ладонью и сказала:
- Кушай, не торопись, - а потом подняла руку и погладила её по голове со словами. - Девочка наша красивая.
- Сп…спасибо, - выдохнула удивлённая приливом материнской нежности Лариса, а Даша, приподняв брови, переглянулась с Иваном Владимировичем, весь вид которого как бы говорил: «Видишь, что творится?».
После Наталья Васильевна помалкивала, предпочитая только смотреть и кивать, и хоть на лице у неё была приклеенная полуулыбка, Даше казалось, что мыслями женщина где-то далеко. Не сговариваясь, остальные обедающие взяли на себя заботу о том, чтобы беседа за столом не утихала, и звяканье вилок в тишине не длилось больше минуты. Лишь когда пришло время убрать со стола лишнее и принести чай с домашним печеньем, свекровь включилась, гавкнула на попытку помочь, сама организовала чаепитие и заговорила:
- Я знаю, что вам с нами скучно. В вашем возрасте мы с Ваней с родными больше через письма общались, а по выходным куда-нибудь выходили вдвоём или с друзьями, а не со стариками сидели.
Тут оживилась Олеся, став убеждать, что никакие Ламановы старшие не старики, и зачем-то начала перечислять их былые вылазки.
- … шашлыки и купаться на карьер. А помните, как вы с мамой нас в кукольный театр водили?
- Пап с нами не было, и один раз Васька разревелся и чуть не описался, потому что не хотел идти с мамой в женский туалет, - хохотнула и показала младшему брату язык Лариса.
- Не сочиняй, не мог я реветь. А вот ты точно ревела и визжала, когда тебе в резиновый сапог лягушка забралась, а ты ногу туда сунула и пяткой раздавила, - ответил ей Вася.