IV-3.“Позиционная война” и полная неготовность к ней корпусов Народной милиции даже спустя четыре года после её начала.
Второй по масштабу проблемой военного строительства Республик, после кадрового наполнения выстраиваемой системы, является структурное несоответствие этой системы её текущим задачам, отрицательное влияние которой на кадровую ситуацию и взаимное обратное влияние трудно переоценить. За четыре года с момента окончания активных боевых действий российские руководители военного строительства в Республиках не продемонстрировали сколько-нибудь глубокого понимания практических задач, стоящих перед создаваемой ими армией.
Не надо было быть крупным военным аналитиком, обладающим эксклюзивной разведывательной информацией, чтобы весной 2015-го года предугадать, как именно будет использовать противник, не добитый ни осенью 2014-го, ни зимой, инициативу, отданную ему “Минском-2” и мерами по жесткому соблюдению “Минска” с нашей стороны.
Противник, временно лишенный возможности проводить активные наступательные действия, однако продолжающий обладать огромным перевесом в мобилизационном ресурсе, естественно выбрал тактику позиционной войны на истощение, которая позволила ему в процессе накопления собственных сил для решительного удара обеспечить успешность их будущего применения и, постепенно наращивая превосходство в силах, деморализовать многих наших солдат на передовой ощущением беспомощности.
В ситуации длительной позиционной войны противник получил возможность “обкатывать” новобранцев на передовой, создавая большую массу людей, имеющих фронтовой опыт и, при этом, не считающих его сугубо отрицательным, создавая тем самым относительно прочный кадровый “хребет” новой армии. Одновременно противник получил возможность в затяжных позиционных действиях проводить “размен” потерь по выгодному для себя курсу – даже потери 3 к 1 в пользу Корпусов Народной Милиции на самом деле выгодны противнику, имеющему почти десятикратный перевес в мобилизационном потенциале.
Единственной возможностью не дать балансу сил сместиться в сторону противника было бы обеспечение нашим войскам на передовой заведомого качественного превосходства над противником во всех областях. Только качественное, на порядок, превосходство во всех сферах боевой работы могло обеспечить “зеркальную” реализацию плана противника – рост его собственных потерь, естественным результатом которых было бы приобретение опыта и уверенности в себе нашими войсками. Для создания такого превосходства требовались не только качественные кадры, но и структурная организация, адекватная задачам длительной позиционной войны в имеющихся технических, экономических и географических условиях, располагающая необходимыми для этого ресурсами. В реальности же ситуацию позиционной войны обратил себе на пользу противник и продолжает эксплуатировать её с нарастающим успехом.
С нашей же стороны отсутствуют не только системные усилия по перехвату инициативы в этом вопросе, отсутствует даже понимание происходящих процессов, так как они скрыты от наблюдателей в РФ потоком фальшивой отчетности о ситуации в корпусах и на передовой. Результатом этого является растущая на глазах неспособность Корпусов Народной Милиции самостоятельно, без “Северного ветра”, противостоять не только полномасштабному наступлению противника по всему фронту, но и успешным операциям с ограниченными целями, достижение которых в создавшейся ситуации укрепивший свои силы противник будет в состоянии закрепить и отстоять. То есть в долгосрочной перспективе идея “армии-времянки” оказалась полностью провальной.