Помимо этого все большее влияние на боевую подготовку оказывает вопрос снабжения бронетанковых частей ГСМ, достигший, например, в ЛНР анекдотических ситуаций – нормы расхода ГСМ для танков со старыми изношенными двигателями установлены ниже, чем нормы, указанные в руководствах по данным образцам танков для новых машин и двигателей. Весьма неравномерно ведется работа по огневой подготовке танкистов – суммарный “настрел” батальонов на учениях в пределах одной республики может различаться в 5-10 раз.
Следствием всех вышеперечисленных причин является в среднем более высокая по отношению к мотострелковым частям “текучка” кадров в танковых частях Народной Милиции. Танковые батальоны в период с осени 2014-го года пропустили через себя людей уже как минимум в 5 раз больше собственной численности (местами – уже существенно больше), однако, как правило, это не означает ни того, что “отобрали лучших”, ни того, что “подготовили много хороших танкистов-резервистов”.
Одним из самых болезненных кадровых вопросов танковых частей является отток младшего комсостава, обусловленный спросом на рабочую силу в сельскохозяйственном секторе на сопредельной российской территории. Фактически, лейтенант-танкист в условиях службы в Корпусах НМ ЛНР или ДНР, после всех взносов “в общий котел” и личных денежных трат “в интересах службы”, получает на руки денег не больше, чем бригадир-тракторист в Ростовской области, который, в отличие от лейтенанта-танкиста, имеет возможность каждую ночь ночевать дома, лишен общества неадекватных “советников” и куда менее стеснён в вопросах употребления спиртных напитков в выходные и праздничные дни.
В итоге ежегодно проводимые “Танковые биатлоны”, конечно, демонстрируют выучку лучших экипажей, однако “средняя температура по больнице”, которую в полной мере смогут выявить только “полноценные маневренные боевые действия”, обещает оказаться значительно ниже всех, даже самых пессимистических расчетов как российских, так и местных, корпусных, штабов.
Существенным препятствием в обучении личного состава танковых частей, вооруженных на 50-70% танками Т-64, является отсутствие в частях наглядных пособий по этой машине и полной(!) сопроводительной технической документации, а также зачастую плохое знание “советниками” матчасти этого танка, практически весь парк которого был при разделе ВС СССР передан ВСУ и который, таким образом, в РФ на вооружении практически не состоял и повсеместно был заменен на Т-72 и Т-80 различных модификаций. Проблемы возникают постоянно – с юстировкой прицельных комплексов, с ремонтом и обслуживанием приводов поворота башни, с диагностикой электронных компонентов.
По запчастям на Т-64, помимо целого набора наиболее востребованных войсками и ремонтными батальонами корпусов узлов и деталей, наиболее критическое положение, мало изменившееся с 2014 года и мизерными по размеру и стоимости запчастями, вернее их отсутствием, при этом выводящее из состояния боевой готовности наибольшее число бронеединиц, – с резиновыми прокладками для двигательно-трансмиссионной группы Т-64.
Снабжение бронетехники, в особенности танков, аккумуляторами производится, видимо, сугубо по остаточному принципу, производит на личный состав впечатление “измены в тылу” и порождает слухи о том, что хорошие новые аккумуляторы, присылаемые на замену изношенных, тут же отправляются командованием на продажу в магазины. Массовая закупка личным составом за свой счет аккумуляторов на танки, САУ, БМП и грузовые автомобили (с последующей их охраной от желающих “переподчинить”) стала явлением постоянным и повсеместным. Но, несмотря на все усилия, прилагаемые личным составом, в случае начала активных и массовых боевых действий, значимая (если не основная) масса бронетехники будет заводиться “с толкача” уже заведёнными машинами и дольше не будет выключать двигатели из-за невозможности быстро завестись, что приведёт к резкому повышению расхода ГСМ и износу матчасти. А слаженная одновременная работа техники, лишенной аккумуляторов, из капониров и складок местности, на которой строится оборонительная тактика танковых засад, вообще становится невозможной.