– Только не пытайся убедить меня, что тебе это не нравится, – прошептала Гермиона.
Антонин улыбнулся и притянул девочку ближе, купаясь в мгновении, полном счастливой безмятежности. Возможно, это их последний шанс насладиться спокойствием и относительной безопасностью.
После встречи с Сопротивлением все станет иначе.
Джинни остановилась и запрокинула голову, осматривая здание на углу Вересковой улицы и Паучьего тупика. Найдя девятую от центрального окна деревянную панель, украшающую дом, она сделала все, как говорил ей Майкл – трижды стукнула по ней, шепотом произнесла «A cinere Phoenix vivifica» {?}[«Из пепла феникс возродись» на латыни] и шагнула за угол.
Спустя пару минут в конце узкой улочки появилась закутанная в мантию фигура, которая быстро приближалась. Джинни рефлекторно нащупала в кармане плаща палочку и сжала ее, готовая отбиваться, если придется. Неизвестный остановился в полутора метрах от девушки. Несколько секунд он просто стоял, не говоря ни слова, после чего слегла вскинул голову, и Джинни сделала судорожный вдох, увидев, кто скрывается под капюшоном мантии.
– Я думала… – прошептала она, но человек поднес палец к губам, а потом протянул ей руку, за которую девушка незамедлительно схватилась, боясь снова потерять того, кого все это время считала мертвым.
И они вместе двинулись к порталу Паучьего тупика, ведущего в мир, где еще жива надежда.
Комментарий к Глава 18. Договоренности Ну что, друзья, расскажите, какие чувства у вас вызвала сцена смерти Макнейра? На описание эмоций всех участников этого эпизода у меня ушло довольно много времени. Переживания Джинни, конечно, еще не закончились, но будет легче.
О секрете Малфоя многие из вас уже догадывались. Ну а Антонин и Гермиона близки как никогда, чему вы, дорогие фанаты этого пейринга, надеюсь, рады ;-)
Если еще не посмотрели, напомню, что вышел трейлер к этому фанфику. Ссылка в описании.
АНОНС:
Еще один союзник Сопротивления поможет своему недругу сделать судьбоносный выбор.
А Гермиона расскажет Антонину, какой выбор пришлось сделать ей в начале войны, и это сблизит их еще больше.
Новая глава выйдет в начале декабря.
========== Глава 19. Восставшие из пепла ==========
Комментарий к Глава 19. Восставшие из пепла Приглашаю вас посмотреть тизер к новому фанфику, который выйдет после Нового года)
Буду рада вашим комментариям!)
https://www.youtube.com/watch?v=vw1xIZJHPLM
A cinere Phoenix vivifica
Гермиона приподнялась на постели и повернулась к спящему рядом Антонину. Мужчина лежал на боку, лицом к ней, его рука покоилась на ее бедре. Девушка аккуратно подтянулась к изголовью кровати и села, спиной уперевшись в поставленную боком подушку.
Она уже давно испытывала непозволительные (так ей раньше казалось) чувства к Антонину, но лишь сегодня Гермиона не ощущала себя предательницей, поддавшись внезапному порыву – она потянулась ладонью к голове мужчины и нежно провела пальцами по его темным вьющимся волосам. В ту секунду, когда она убрала руку, он открыл глаза.
– Что ты делаешь? – заспанным голосом спросил Долохов.
– Прости, – произнесла она, тепло улыбнувшись. – Я разбудила тебя?
– Эм, нет, я уже просыпался, – Антонин сел и растер руками веки, пытаясь взбодриться.
– Я просто… – начала она, а потом сделала глубокий вдох, собираясь с духом, и наконец произнесла: – Ты не особо позволяешь мне трогать их, и я решила сделать это, пока ты не можешь мне помешать.
Мужчина наигранно сморщил нос и спросил:
– Ну и как тебе?
– Они мягче, чем я думала.
Антонин запустил руку в растрёпанную после сна шевелюру, взлохмачивая волосы еще сильнее. Именно так они выглядели, когда он был в пылу битвы, но, если раньше этот его вид жутко пугал Гермиону, то сейчас она поймала себя на мысли, что он ее умиляет.
– Эх, видела бы ты их до Азкабана. Знаешь, волосы – фирменная черта рода Долоховых. Мне не удалось восстановить их до конца. Но хоть так.
– А можно задать личный вопрос? – осторожно спросила Гермиона.
– Валяй, лапонька.
– Может это странно… Но, как дочь стоматологов, я не могла не обратить внимания… Скажи, как тебе удалось сохранить зубы в таком идеальном состоянии?
Антонин тихо рассмеялся.
– Да что ты, лапонька, я гору золота потратил, чтобы они выглядели так, как сейчас. Большинство зубов мне удалили, а это уже новые, выращенные.
Лицо Гермионы стало напряженным.
– Мне очень жаль, что ты так страдал в том ужасном месте. Ни один человек не заслуживает… быть заточенным… там.
– Кто-то, может, и заслуживает… Ты знаешь, что я убил много людей, но не знаешь подробностей, – Антонин отвел глаза в сторону. – И я не хочу, чтобы ты узнала.
Гермиона положила теплую ладошку на его правое предплечье.
– Мне не важно, что было в твоем прошлом, – он снова посмотрел на нее. – Я знаю, какой ты сейчас. И только это имеет значение.
Антонин шумно выдохнул и придвинулся к ней вплотную.
– Я до сих пор не могу поверить, как же чертовски мне повезло. Ты здесь. Рядом. Моя милая девочка, – он оставил легкий поцелуй на ее подбородке, – мой нежный котенок, – губы коснулись ее шеи, – такая чувственная, – поцелуй в районе ключицы, – такая искренняя, – горячее дыхание обожгло плечо, – такая всепрощающая.
– Антонин…. Я не думаю, что сейчас подходящее время… Нам надо… – запинаясь, начала говорить она, но когда мужчина накрыл ладонью ее левую грудь, найдя сосок и легонько сжав его через ткань ночной рубашки, Гермиона замолкла.
– Поздно, лапонька, – улыбнувшись, проговорил Антонин, обхватив ее за талию и повалив на матрас, – меня уже возбудило твое сострадание.
– Я больше никогда не буду жалеть тебя, Антонин Долохов! – подавляя улыбку, воскликнула Гермиона, когда он сдернул с нее пижамные штаны.
– Это тебя не спасет, моя львица, – он аккуратно раздвинул ее ноги, расположившись между ними. – Твоя ярость меня тоже возбуждает.
– Ты невыносим, – с толикой возмущения сказала она.
– Неужели? – Антонин усмехнулся. – Ты либо врешь, либо не в ладу сама с собой. Потому что твои нежные губки, судя по всему, считают меня неотразимым. Смотри, они просто истекают от желания.
– Перестань! – Гермиона залилась краской и попыталась прикрыть интимную зону рукой.
– О, нет-нет, – мужчина перехватил ее ладонь. – Это нам тут будет только мешать.
Гермиона не могла ничего поделать, когда магические путы обхватила ее запястья и потянули вверх, к изголовью.
– Нет! Развяжи меня! – воскликнула девушка, теперь начав паниковать.
– Тише, мой маленький воробушек, – Антонин опустился к ее уху и легонько прикусил мочку, – ты ведь знаешь, что я никогда больше не сделаю тебе больно. Тебе нужно лишь довериться и расслабиться.
Увидев, что Гермиона немного успокоилась, он начал медленно расстегивать пуговки ее пижамы, оставляя поцелуи на открывающихся участках тела. Чуть покрутив между пальцами горошинки сосков, он опустился к напряженному животу и языком провел дорожку к половым губам. Девушка почувствовала, как внутри закручивается вихрь и непроизвольно раздвинула ноги так широко, как могла. Пальцы мужчины стали дразнить ее половые губы, размазывая выделившуюся смазку по всей интимной зоне, намеренно избегая клитора. Гермиона начала елозить на месте, чтобы соприкоснуться с шершавой кожей его пальцев, но Антонин всякий раз ловко ускользал от нее, чем вызывал недоумевающие хныканья.
Наконец, измученная дразнящими ласками, девушка смущенно прошептала:
– Пожалуйста…
Его губы опустились на торчащий левый сосок, и Гермиона всхлипнула.
– Меня всегда поражала чувствительность женского тела, – оторвавшись от ее груди, произнес Антонин. – Например, – он снова обхватил губами сосок и чуть прикусил. К удивлению Гермионы, приятный импульс ударил в место укуса, а затем распространился по всей груди, даря мягкое наслаждение, – ты знала, что девушка может получить оргазм даже от стимуляции груди?
Гермиона лишь сдавленно простонала в ответ, когда он стал пальцами легонько массировать соски. От вида получающей удовольствие гриффиндорки, Антонин сам не на шутку возбудился, но он был намного опытнее в любовных утехах, поэтому пока что ему удавалось держать гормоны в узде. Однако, он понимал, что долго так не выдержит.