– Джинни, все не так просто…
– Давай ты не будешь рассказывать мне о сложностях, Гермиона? – сузив глаза, произнесла Уизли. – Им выгодно все усложнять. Потому что чем многограннее и насыщеннее история, тем больше она вызывает вопросов и сомнений. Но, похоже, я единственная, кто видит истину в этом клубке лжи.
Повисла давящая тишина, через несколько секунд прерванная острожными словами Флер:
– Чай уже готов. Давайте немного отвлечемся. У нас есть булочки с корицей.
– Очень мило, – теперь гневный взгляд Джинни был устремлен на Флер и Билла. – Вы можете делать, что хотите, но я не собираюсь преломлять хлеб с приспешниками того, кто уничтожил практически всю мою семью. Я считаю, хороший Пожиратель – мертвый Пожиратель.
Никто не сказал ни слова, пока Джинни пересекала комнату, а затем скрылась за одной из дальних дверей.
– Ух, какие кровожадные нынче пошли гриффиндорцы, – улыбка искривила губы Кэрроу. Очевидно, слова Джинни абсолютно его не напрягли, а скорее даже повеселили.
– Мы бы такими не были, если бы отдельные слизеринцы не портили нам жизнь, – парировала Гермиона, скрестив руки на груди. Ей хотелось хоть как-то поддержать подругу, пусть и заочно.
– Справедливо, солнышко, – сказал Кэрроу, а потом окинул взглядом присутствующих и добавил: – Будем честны, мы терпеть друг друга не можем. Но у нас есть общая цель – грохнуть Темного Лорда. И учитывая, что на его стороне не только остальные Пожиратели Смерти, но и весь Аврорат, Новая армия и толпа созданных им чудовищ – вы должны быть рады любому человеку, который готов вам помочь. А лично я действительно хочу помочь, потому что… – мужчина заносчиво вздернул подбородок, – мое желание защитить близких сильнее любых предубеждений. А что насчет вас?
– А не слишком ли много Вы на себя берете, профессор? – Невилл скривился, произнося последнее слово, будто это было оскорблением. – Столько пафоса… Только что-то не могу вспомнить, чтобы Вы с такой же уверенностью рассказывали нам, как Вы сожалеете о том, что делали с невинными детьми в Хогвартсе?
– Хочешь услышать правду, Лонгботтом? – Кэрроу скрестил руки на груди. – Вы не слышали таких речей, потому что на самом деле я не раскаиваюсь. Мне тогда было совершенно наплевать на этих детей. И сейчас, по большому счету, тоже. И я никогда не говорил, что я какой-то герой, который перешел на сторону света и хочет спасти мир. Чхал я на весь этот мир. Я бы ни за что не ввязался во все это дерьмо, если бы тем, кто мне действительно дорог, ни угрожала опасность. И не питай иллюзий – остальные ваши вынужденные союзники помогают вам из тех же побуждений. Это только вы, орденовцы, жертвуете собой ради благой цели, – последнее Амикус пытался произнести с ноткой артистизма, но получилось очень карикатурно. – Вот только смысла в этом самопожертвовании нет. Вы слепо следовали за своим мессией, надеясь, что Мальчик-который-выжил вас спасет, а он пошел по легкому пути и просто добровольно выпилился, придя к Темному Лорду, как овечка на заклание. Трусливая и совершенно бесполезная смерть.
– Не смейте так говорить! – эмоционально выкрикнула Гермиона. – Смерть Гарри не была бесполезной и трусливой. Он – герой! Он пожертвовал собой, чтобы…
– Чтобы что, солнышко? – Кэрроу вскинул брови. – Просвети же нас.
Может ли она сказать правду? Гермиона посмотрела на Билла, затем на Флер и Невилла. Все трое смотрели на нее озадаченными взглядами. Кроме нее, никто не знает этого секрета. Девушка почувствовала на своей талии теплую руку Долохова, будто подбадривающую ее. Есть ли смысл скрывать эту информацию, раз уж они собрались здесь как раз ради этого – закончить то, что не смог закончить Гарри?
Девушка вздохнула и произнесла:
– Гарри был его крестражем…
В комнате воцарилась тишина. Гермиона ощутила, как напряглась рука Антонина, все еще лежащая на ее талии.
– Чего? – первым подал голос Кэрроу. – Люди тоже могут быть крестражами? Ты же это не серьезно, малышка?
– Я более чем серьезно, – ощетинилась Гермиона. – Гарри погиб, чтобы ослабить Темного лорда. На момент окончания битвы оставался только он и один крестраж в его змее, – затем, смерив мужчину жестким взглядом, она добавила: – И мне не нравится, когда меня называют малышкой.
Кэрроу подмигнул ей.
– Да не вопрос, – сказал он. – Больше никаких «малышек», грязнокровка.
– Заканчивай с этой хренью, – тихо, но так четко, чтобы собеседник хорошо его слышал, проговорил Антонин.
– Ах, прости, не подумал, что покусился на твое эксклюзивное право называть ее так, – наигранно удивившись, произнес Кэрроу.
– Может, вы выясните отношения где-нибудь в другом месте? – почти командным тоном проговорил Билл, и это помогло резко снизить градус напряжения. – Чай готов. Садитесь за стол. Все садитесь, – последние слова он добавил с ярко выраженным нежеланием, явно стараясь, чтобы Пожиратели не чувствовали себя «как дома».
Долохов продолжал буравить Кэрроу тяжелым взглядом, но, когда Гермиона мягко обхватила его за запястье и потянула к столу, который Билл заклинанием увеличил вдвое, чтобы все присутствующие могли за ним уместиться, он вынужден был прервать зрительный контакт. Боковым зрением Гермиона заметила, что Кэрроу ухмыльнулся, но, к счастью, ему хватило ума не продолжать конфликт.
– Билл, расскажи, наконец, как тебе удалось выжить? – спросила Гермиона, взяв из корзины, предложенной Флер, ароматную булочку с корицей.
– Можно сказать, мне повезло, наверное, – ответил Билл. – Когда Темный Лорд отозвал свои войска, мы с Бруствелом и еще несколькими волшебниками напали на них в Запретном лесу, где они ждали Гарри. В ходе битвы кто-то из Пожирателей запустил в меня мощным парализующим заклятьем, и я скатился в глубокий овраг. Он уже собирался спуститься и добить меня… Я видел его силуэт на вершине оврага… Но вдруг появился Гарри, и потом… не знаю, наверное, тот Пожиратель просто забыл про меня. Когда Парализующее спало, битва была уже закончена. Конечно, я сразу отправился к Флер. Дом нам пришлось покинуть – несмотря на обилие защитных чар, об этом месте знало слишком много людей и оставаться там было небезопасно. Мы долго скитались в поисках убежища, обращаться за помощью к знакомым мы не рискнули, потому что не были уверены, кому можно доверять в новых условиях… Совершенно случайно мы набрели на эту заброшенную лачугу в глухой лесной чаще и… – Билл обхватил лежащую на столе руку Флер, они переплели пальцы, – сделали ее нашим новым домом. Ну а потом начали готовиться к реваншу. Набирать сторонников. Желающих присоединиться к нашей борьбе или просто оказать посильную помощь оказалось намного больше, чем мы ожидали, – юноша бросил быстрый взгляд на Роули, и тот слабо улыбнулся.
– Кроме присутствующих и Малфоя, есть кто-то еще, кто вам помогает… из Пожирателей? – спросил Роули.
– Только Треверс, – ответил Билл. – Ну… Точнее кое-кто, похожий на него.
– Кто-то из ваших скрывается под Обороткой? – Амикус усмехнулся. – И давно?
– С сентября. Он помог нам освободить несколько человек из лаборатории Темного Лорда.
– Хм. Так вот чьих рук это дело. Умно было выбрать именно Треверса. На территорию лабораторий пускают лишь тех, кто связан с этим… проектом.
– Слушайте, это конечно все очень увлекательно, – произнес Антонин с толикой раздражения в голосе. – Но я был бы безмерно счастлив, если бы мы уже перешли к обсуждению того, ради чего собрались здесь.
– Типичный Долохов, – бросил Амикус, искривив губы в улыбке, – Меньше слов, больше дела.
– Типичный Кэрроу, – сощурившись, проговорил в ответ Антонин. – Слов много, толку мало.
Амикус хохотнул, похоже, совершенно не оскорбившись.
Какое-то время за столом царила тишина, а потом Билл произнес: