Что до Торфинна, Антонин никогда не замечал за ним стремления к власти. Но что если он просто ждал лучшей возможности, большей перспективы? Пост главы Аврората ему не светит. Он лишь временно на этой должности, пока Селвин не оправится от последствий его Режущего. И вскоре Роули снова вернется в общий зал, где сидят все остальные авроры. А если ему этого мало, и он мечтает о большем? Может ли он доверять напарнику сейчас?
– Тооони, – протянул Роули, привлекая внимание собеседника. – Ты еще со мной?
Антонин перевел вопросительный взгляд на напарника.
– В смысле? – спросил он.
– Видел бы ты себя. Было такое ощущение, что на тебя наложили Оцепенение. Я дважды к тебе обращался, ты никак не реагировал.
Антонин придал лицу максимум непринужденности и произнес:
– Да просто задумался.
– О грязнокровке?
– Вообще-то нет, – Антонин пронзил собеседника изучающим взглядом. – О Совете законодателей.
Торфинн вскинул брови.
– Тот, что хочет создать Темный Лорд? А что насчет него?
– Да мне просто интересно, что ты обо всем этом думаешь, Финн?
Долохов откинулся на спинку кресла и закинул ноги на стол, положив одну на другую. Роули выглядел озадаченным, и было заметно, что он обдумывает ответ.
Притворяется или, и правда, удивлен? Можно ли верить своим глазам? Вдруг он просто умелый актер?
– Да я, в общем-то, ничего об этом не думаю, – произнес Торфинн с видимой неуверенностью. – А ты?
Глаза Долохова сверкнули. Перевел стрелки. Подозрительно.
– Да тоже в общем-то ничего, – отмахнулся Антонин. – Ладно, забудь, – он слегка улыбнулся. – Не грузись. Пошли обедать, я жутко голоден.
Антонин аппарировал в холл своего поместья и, стянув мантию, бросил ее прямо на пол. До чего же паршивый был день! Откуда вообще у него взялись мысли о том, что Роули лицемер? Ах, ну да, эти его странные вопросы, будто способ выпытать что-то. Или это просто паранойя, и он зря себя накручивает? А что, если нет?
Антонин прошел в гостиную и буквально рухнул в широкое кожаное кресло, стоящее у окна. Он облокотился на подоконник, подперев щеку ладонью.
Как же он устал.
Почему в этом мире, чтобы выжить, нужно обязательно притворяться, играть какую-то роль?
С детства его учили держать марку благородного дворянина. Одежда, речь, манеры – все должно было быть идеально. Но эта маска не шла его характеру, в душе он был хулиганом, поэтому часто, натянув какие-то лохмотья, сбегал из поместья играть с ребятами из рабочих семей. А когда возвращался домой весь чумазый, в ссадинах и синяках, получал от отца ремня. Угроза порки его не останавливала, и он снова и снова возвращался в рабочие кварталы, где он мог быть собой.
Переехав в Венгрию, из-за языкового барьера он не смог попасть в среду простых ребят и оказался буквально запертым в окружении сверстников из знатных семей, которые были такими же лицемерами, как и их родители. Он должен был снова играть чуждую ему роль. А чтобы не утонуть во всем этом притворстве и сохранить хотя бы крупицы себя настоящего, Антонин выстроил высоченную стену вокруг, закрываясь от этого, казавшегося ему насквозь прогнившим мирка.
Но фамилия Долохов была слишком известной там, где он жил. И она, словно гиря на ноге, удерживала его среди лицемерия реального мира, не вызволяя взмыть ввысь, к своим мечтам.
Вступление в ряды Пожирателей Смерти казалось ему тогда ключиком, который отопрет дверь из ненавистного аристократического сообщества и позволит покинуть эту лживую клоаку.
Поначалу он считал, что оказался среди бунтарей, которые стремились усовершенствовать этот мир. Он охотно принял Метку. Темный Лорд взял его в ученики и дал ему возможность заявить о себе. Не как наследнику знатного рода. А просто как талантливому и амбициозному молодому волшебнику, который мечтал раздвинуть границы магии, познать самые таинственные ее уголки.
Позже он понял, что среди Пожирателей Смерти лицемерия было ничуть не меньше, чем среди русских и венгерских аристократов. Просто их притворство преследовало иные цели. Волшебники дворянского происхождения надевали маски, чтобы сохранить высокий статус в обществе, а Пожиратели Смерти – чтобы заполучить власть и могущество и при этом не загреметь в Азкабан.
Не найдя близких по духу в новом кругу, Антонин попытался сконцентрироваться на собственных достижениях. Он стал лучшим солдатом армии Темного Лорда, показав себя эффективным в бою, а в свободное от битв время начал экспериментировать с магией, пытаясь создать что-то особенное, что-то свое. Он изобрел несколько мощных проклятий, некоторые из которых даже Повелитель отметил, как выдающиеся, и модифицировал кучу общеизвестных заклинаний, усовершенствовав их. Но его опять ждало разочарование. Потому что, сотворив все это, он получил совсем не ту славу, которую хотел.
Со временем он стал известен в магическом сообществе, как один из самых опасных и жестоких темных магов. Это была еще одна маска. И в отличие от маски благородного дворянина, которую он выбросил, вступив в ряды Пожирателей Смерти, эту новую маску он носит и по сей день. Он не мог позволить себе опровергнуть бытующее среди британских волшебников, как темных, так и светлых, убеждение, что Антонин Долохов – безжалостный убийца. Просто потому, что, если ты опасен и жесток, с тобой лучше не связываться, а если нет – значит, ты слаб. Прослыть слабым в дворянских кругах означало стать посмешищем, среди Пожирателей – тебе грозила смерть.
С появлением в его жизни маленькой грязнокровки, он с удивлением обнаружил, что ответы на вопросы, которые мучили его долгие годы, все это время были на поверхности.
Он понял, что, закрываясь от этого лицемерного мира высокой стеной, он упускал возможность увидеть те частички света в бескрайней тьме, в которых так нуждался. Он сам кормил пустоту, которая разрасталась в его душе. А теперь, найдя в лице его милой девочки что-то настоящее, не скрывающееся под маской притворства, он смог собрать этот паззл в полноценную картину и, наконец-то, избавиться от чувства незавершенности, не дававшего ему покоя.
Но, как это всегда бывает с дорогими сердцу приобретениями, получив их, ты боишься их потерять.
Сегодня они с Роули впервые молчали за обедом. Каждый думал о своем, и напряжение между ними можно было нащупать в воздухе рукой. Он не был уверен, что напарник был честен с ним. Если подумать, Совет законодателей для них обоих открывал новые перспективы и возможности.
Статус и власть. Он мог все это иметь, если бы остался в Венгрии. Просто по праву рождения. Он никогда этого не жаждал. Но сейчас обстоятельства изменились, ведь так? Он больше не волк-одиночка, отвечающий лишь за себя. Теперь от него зависит судьба юной волшебницы, которую ждет неминуемая смерть, если он не найдет способ уговорить Темного Лорда передумать.
Он всегда был у Повелителя на особом счету. Ему позволялось то, о чем остальные могли лишь мечтать, ему прощалось то, что не прощалось никому. Почему? Потому что он был идеальным исполнителем. Он блестяще проявлял себя на всех миссиях до заключения в Азкабан. До того, как он стал задумываться, а лишь потом выполнять приказ. Может, пришло время напомнить Темному Лорду, за что он его так ценит? Возможно, он зря игнорирует идею о вступлении в Совет законодателей. Заняв там кресло, он сможет получить и новые привилегии.
– Ты сегодня рано, – нежный голосок вытянул его из задумчивого состояния.
Антонин повернулся и увидел стоящую напротив грязнокровку. В руках она держала поднос, на котором были чайник и две чашки. Аромат свежезаваренного черного чая с бергамотом смешался со слегка сыроватым воздухом гостиной, немного взбодрив Долохова.
Он улыбнулся. Его милая девочка узнала, какой чай он любит. Значит ей что-то нужно.
– Я принесла чай, – продолжила она. – Я выпью его вместе с тобой, чтобы ты не думал, что я туда что-то подсыпала.
Антонин с трудом, но все же смог сдержать мускулы лица в неизменном состоянии, не позволив себе рассмеяться. Маленькая грязнокровка даже не в курсе, что он зачаровал всю посуду в доме таким образом, чтобы она ничего не смогла туда подмешать. Возможно, она об этом не знает потому, что ни разу и не пыталась это сделать?