Судя по обстановке, он точно все еще в маггловским мире. Комната была довольно просторная (для маггловского жилища, разумеется). Рядом с диваном, где он сейчас лежал, стоял стеклянный журнальный столик на резных деревянных ножках, а напротив два кресла. Торфинн увидел источник того света, что ослепил его поначалу – в углу стоял торшер. У дальней стены располагались книжные полки, забитые различными книжонками и какими-то мелкими фигурками до предела.
Кто-то из магглов притащил его в свой дом. Зачем?
Надо уйди до того, как «спасители» заявятся.
Торфинн приподнялся на локтях, но из-за резкой боли в груди вынужден был с тихим стоном опуститься обратно на мягкий диван.
– Тебе лучше не шевелиться – растревожишь рану.
Роули начал блуждать взглядом по комнате в поисках источника звука. Позади скрипнула половица, и в поле его зрения показалась девушка. Она подошла к креслу и села на массивный подлокотник.
Смуглая кожа, средней длины волосы цвета темного шоколада, круглое, миловидное лицо и выразительные карие глаза. Не будь она никчемной магглой, Роули сказал бы, что эта девушка прекрасна.
– Долго я был без сознания? – спросил он.
– Около пяти часов, – ответила девушка. – Ты потерял немало крови. И я вытащила из тебя два довольно крупных осколка стекла – один был в груди, другой – в животе. Жизненно важные органы, к счастью, не были задеты, и достаточно было просто продезинфицировать и зашить раны.
Роули снова приподнялся и окинул взглядом туловище – его торс плотно облегали бинты.
– Ты – целительница?
– Ординатор в местной больнице, – произнесла она, а потом добавила то, что заставило Роули напрячься: – А ты, судя по наличию палочки, волшебник?
Его глаза округлились, а челюсти сильно сжались. Внутри поднялась волна адреналина, давшая ему ложное ощущение уверенности в своих физических возможностях. Он заставил весь организм мобилизоваться, готовясь броситься на девушку при первом же ее подозрительном движении.
– Кто ты такая? – резко спросил он, принимая сидячее положение. – Сквиб?
Девушка фыркнула, на ее лице отразилось раздражение.
– Это деление по статусам крови просто омерзительно. В немагическом мире подобное называется фашизмом.
– Значит, маггла, – констатировал Торфинн, полностью проигнорировав выпад девушки. – Тогда откуда ты знаешь про волшебников?
– Вторая жена моего папы – волшебница. И ее дочь тоже.
Роули хмыкнул.
Пора валить отсюда, пока ведьмы не вернулись домой. Но сначала нужно стереть память девчонке. Так, а где…?
– Где моя палочка?
– Ну, ты выглядел не слишком дружелюбно, когда направлял ее на меня, и я решила ее спрятать, от греха, – с самодовольной улыбкой ответила девушка.
– Глупая маггла! – яростно вскрикнул Торфинн. – Да я тебя голыми руками скручу!
С намерением реализовать угрозу, Роули рванулся с дивана, но снова острая боль заставила его вернуться на прежнее место.
– Оно и видно,– с сарказмом проговорила девушка и добавила: – Ты же едва сидеть можешь.
Торфинн шумно выдохнул, вложив в это действие всю злость, которая сейчас клокотала в нем.
– У тебя швы разошлись, – ее лицо вмиг стало серьезным. – Придется заново обработать раны и сменить повязки.
Торфинн опустил глаза и заметил, что бинты пропитались кровью.
Девушка спрыгнула с подлокотника и так быстро покинула комнату, что он не успел ничего возразить. Возможно, будет лучше позволить ей залечить его раны. В конце концов, даже когда в его руках снова окажется волшебная палочка, она будет бесполезна в этом деле, ведь он так и не овладел целительной магией.
К тому же открытым остается вопрос, как добраться до точки аппарации или хотя бы до границы с магическим миром. Империус на девчонку наложить не получится – обычно магия внутри него горела пожаром, сейчас же она ощущалась едва заметным огнивом. Ему требуется больше времени на восстановление. Значит, придется идти к границе пешком, а в таком состоянии он точно на это не способен.
Девушка вернулась через пару минут, держа в руках бинты, изогнутую иголку с ниткой и какую-то прозрачную емкость с бесцветной жидкостью внутри. Положив все на журнальный столик, она взяла стоящую у стены табуретку и, поставив ее рядом с диваном, села напротив Роули.
Отработанными движениями девушка удалила старые бинты и, бросив их на пол, взяла в руки емкость. Мужчина подозрительно покосился на девушку, когда она откупорила пузырек и стала обильно пропитывать скомканную ватку жидкостью из него.
– Что это? – спросил он настороженно, когда девушка потянулась рукой с ватой к его ране.
– Антисептик, – ответила она, а когда Торфинн недоуменно нахмурился, пояснила: – Чтобы инфекция не попала, и рана не загноилась. И придется потерпеть, будет щипать.
Не успел Торфинн опомниться, как жгучая боль пронзила рану на груди.
– Проклятый Годрик! – ругнулся он. – Магглы что настолько тупы, что не могут изобрести зелье, которое не будет доставлять новую порцию боли пациенту, которому и так хреново?
– Для представителя титульной расы, ты какой-то слишком чувствительный, – ее лицо не выражало совершенно никаких эмоций, но сам контекст сказанного был с явной насмешкой. – Как думаешь, если маггловские дети способны вытерпеть эту боль без нытья, великому волшебнику это под силу?
Торфинн бросил полный ненависти взгляд на девушку, продолжающую с непроницаемым лицом обрабатывать его раны. Он невольно посмотрел на ее руки и поразился, как эта хрупкая девочка смогла дотащить его до дома, пока он был в бессознательном состоянии. А может она тут не одна?
– Как ты смогла занести меня в дом? – спросил он, насторожившись.
– Волоком, конечно, – ответила она, не глядя на него. – Я слабая только с виду. Знаешь, сколько раз за смену в больнице мне приходится переворачивать пациентов на кровати, помогать им встать или пересесть в кресло? Под этой тонкой кожей мощная мускулатура.
Торфинн с трудом подавил улыбку.
– Когда вернутся твои родственники?
– Под родственниками ты понимаешь моих мачеху и сестру? – уточнила она, пронзив его быстрым взглядом, а затем снова сконцентрировавшись на ранах. – Ведь опасность для тебя представляют только они.
– Без палочки мне и рядом с твоим отцом-магглом небезопасно. Как он отреагирует, когда вернется и увидит меня тут?
– Об этом можешь не переживать. Родители в отъезде на все выходные. А сестра в школе-пансионе. Сегодня тут только ты и я.
Роули прищурился.
– Зачем ты вылечила меня? Да еще и в дом принесла. Ты не боишься? – спросил он. – Ведь ты совсем меня не знаешь. Вдруг я опасен?
Девушка мягко улыбнулась. Закончив с перевязкой раны на груди, она приступила к той, что была на животе.
– Судя по тому, что ты пытался применить ко мне заклинание, перед тем как отключился, ты, скорее всего, действительно опасен. Да и татуировка твоя не вызывает доверия, – ответила она, и мужчина непроизвольно бросил взгляд на левое предплечье. – Но папа говорит, что у меня нет инстинкта самосохранения. Пожалуй, так и есть. Вероятно, если бы он у меня был, я бы не пошла волонтером в тюремный госпиталь.
Роули вскинул брови.
– Тюремный госпиталь? Серьезно?
– Ну да. Кто-то же должен это делать. К тому же, думаю, это хорошая практика. Чтобы стать профессионалом, я должна уметь найти подход к разным пациентам, как считаешь?
Роули ничего не ответил, и девушка, вздохнув, продолжила:
– Я не могла бросить тебя там. Помогать раненым – это мой долг, как врача. Конечно, правильнее было бы вызвать скорую. Но в нашу глушь они бы долго добирались, а ты истекал кровью, тебе требовалась срочная помощь. Скорой ты мог бы просто не дождаться.
Роули отвел взгляд в сторону. Это было так странно – просто общаться с магглой, позволять ей прикасаться к тебе. Отец учил его, что магглы – это такие человекоподобные животные, которые слишком глупы, чтобы осознать, где их место, поэтому им это место нужно показать силой. Девушка, что сидела сейчас перед ним, была не особо похожа на животное. Она определенно знала себе цену и не считала себя ниже волшебников, при этом глупой ее назвать было нельзя. А еще в ней было столько достоинства, что чистокровная леди позавидовала бы. И Роули не мог отрицать – девушка была интересной.