Первое, что бросилось Гермионе в глаза, когда она в сопровождении Долохова и Роули прошла через массивные дубовые ворота, ведущие в центральный холл заведения Нотта, это обилие голых тел. На входе их встретила девушка, единственным предметом одежды на которой был миниатюрный кружевной фартук. Гермиона стыдливо отвела взгляд в сторону, но тут же наткнулась на другую девушку в такой же униформе, если это можно так назвать. Гермиона обвела беглым взглядом холл. Эти девушки были повсюду, их задачей было приветствовать прибывающих гостей и принимать заказы на выпивку.
– Хватит витать в облаках, грязнокровка, – услышала она рядом знакомый голос, наполненный непривычно грубой интонацией. Долохов положил ладонь ей на талию и подтолкнул вперед.
Едва они вошли в просторную залу, где царил интимный полумрак, как к ним подошел хозяин дома увеселений собственной персоной.
– Антонин, Торфинн! Добро пожаловать! – мужчины пожали руки. – Ах, как приятно, что вы захватили с собой эту куколку, – Нотт-старший пробежался полным похоти взглядом по фигуре Гермионы, и она была рада, что по обе стороны от нее сейчас стояли двое ее защитников, не позволявших мужчине ни на дюйм ближе подойти к ней. – Ты разрешишь сегодня поиграть с ней, Антонин, в честь праздника?
Сердце Гермионы подпрыгнуло к горлу.
Нет, нет, пожалуйста, нет!
– Это подарок Темного Лорда, – медленно проговорил Долохов. – Каждая часть тела этой грязнокровки принадлежит только мне.
От его слов веяло арктическим холодом, от которого Гермиона уже отвыкла. Из-за слабого освещения она не была уверена в том, что увидела, но ей показалось, что в глазах Нотта-старшего блеснул страх.
Да, голосом Антонин Долохов управлял высокопрофессионально, вызывая у собеседников требуемую ему реакцию.
– К-конечно, я вовсе не настаиваю, – промямлил Нотт, – Давайте, провожу вас в ВИП-комнату. Вы ведь еще не были тут, парни. Все наши уже там.
Наши, как предположила Гермиона, означало, основной костяк Пожирателей Смерти, те, кто был с Волдемортом еще с первой войны.
Долохов снова подтолкнул ее рукой, и они стали продвигаться вглубь залы, следуя за Ноттом. Гостей и обслуживающих их девушек в помещении было приблизительно поровну, видимо хозяин заведения позаботился о том, чтобы ни один приглашенный не остался в одиночестве, обеспечив вечеринку рабынями в необходимом количестве.
Гермиона обратила внимание, что гостями были одни лишь мужчины, ну или, по крайней мере, женщин было так мало, что они просто затерялись среди присутствующих. Были ли все эти мужчины Пожирателями Смерти? По их внешнему виду этого было точно не понять. Но, как минимум, они явно поддерживали их идеи, иначе едва ли кто-то пригласил бы этих людей на сегодняшнее празднование.
Некоторые гости стояли группами по трое-четверо и переговаривались между собой, отпивая из резных бокалов и одновременно приобнимая девушек, чью наготу едва прикрывало нижнее белье, представлявшее из себя скрепленные тонкими веревочками кусочки ткани. Другие мужчины сидели или полулежали на расположенных в разных частях залы диванах, пока рабыни подставляли свои голые тела под их руки и губы, а порой и в открытую занимались сексом с господами.
Девушка изо всех сил подавляла тот разношерстный спектр эмоций, который разрывал ее изнутри, пока она осматривала беглым взглядом зал, а, выхватив несколько омерзительных сцен, ей пришлось бороться еще и с приступом тошноты.
Они почти достигли другого конца залы, впереди виднелась дверь из темного дерева, по бокам от которой висели черные бархатные занавески, скрепленные кручеными серебристыми веревками. Судя по тому, что именно туда направлялся Нотт, это была дверь, ведущая к ВИП-комнатам.
<Жестокая сцена>
Гермиона была немного удивлена. Да, конечно, вокруг полно обнаженных тел и похоти, но ничего настолько страшного, как описал это Долохов, не было.
Совершенно непонятно, почему он…
О, Боже!
Гермиона резко остановилась, расширившимися в шоке глазами смотря на ужасающую картину напротив. Остановившись следом, Антонин посмотрел на нее, и затем, заметив ее ступор, проследил за ее взглядом. Гермиона ощутила, как его рука, покоящаяся на ее талии, напряглась.
Неподалеку от двери, куда уже подходил Нотт, на четвереньках стояли три обнаженные девушки. В таком положении их удерживали кожаные ремни, обхватывающие их запястья и ноги в районе щиколоток, приковывая конечности к ножкам невысоких столиков, на столешницы которых они опирались коленями и ладонями. Эта поза выставляла их самые интимные места на всеобщее обозрение, что было ужасно само по себе, но то, что Гермиона увидела потом, заставило желчь подступить к ее горлу.
Это был незнакомый Гермионе мужчина, который, приставив толстенную фигурную свечу ко входу во влагалище одной из девушек, вяло проталкивал ее внутрь. Едва заметная струйка крови стекала по половым губам девушки, давая понять, что инородный предмет ранит нежную кожу. Несчастная кричала, но из-за наложенного Силенцио ни звука не доносилось из ее горла.
Гермиона перевела взгляд на вторую девушку, из заднего прохода которой торчало лишь узкое горлышко бутылки. Насколько большой была сама емкость, находящая полностью внутри тела рабыни, оставалось только гадать. Участь этих двух девушек миновала третью, по крайней мере, ее влагалище и анус не выглядели слишком растянутыми или окровавленными.
– О, я вижу, вы обратили внимание на наш уголок перевоспитания, – с широкой улыбкой Нотт подошел ко второй девушке и легонько погладил ее по ягодицам, между которых виднелось стеклянное горлышко.
– Уголок перевоспитания? – переспросил Роули.
– Ага. Эти рабыни не оказывали должного почтения своим хозяевам, поэтому сегодня они свободны для использования всеми желающими. Я убежден, это научит их ценить то, что они принадлежат лишь одному господину, – пояснил Нотт. – Ну, а если вдруг нет, у меня есть еще парочка идей, как сделать этих заблудших овечек покорными. Кстати, это тут, кажется, уже давно, – Пожиратель обхватил край горлышка бутылки и резко дернул на себя.
Волна жутких воспоминаний о пытках, которым подвергали в Азкабане Тонкс, захлестнула Гермиону, и она неосознанно вздрогнула. Гриффиндорка не сомневалась, что, если бы не Силенцио, истошный крик неестественно прогнувшейся в пояснице девушки разнесся бы по всей комнате. Ее анус был окровавлен и не закрывался полностью.
Вероятно, Нотт заметил реакцию Гермионы.
– Что, милашка, что-то знакомое вспомнила? – проворковал он, и девушка шокировано на него уставилась, – В твоих дырках немало всякого побывало, наверное, – добавил он, и тогда она поняла, что он имеет в виду не Азкабан, а ее пребывание в поместье Долохова.
В глазах других ты моя кукла.
Гермиона смиренно опустила глаза в пол, помня предупреждение Долохова.
Если у кого-то возникнут хотя бы слабые подозрения… у нас обоих могут быть большие проблемы.
Нотт хохотнул, а потом выхватил палочку и, направив ее на задыхающуюся от боли девушку, прошептал «Фините». Вырвавшийся из горла рабыни крик был настолько пронзительным, что в зале даже смолкли разговоры. Впрочем, когда гости увидели источник звука, зала снова наполнилась голосами и смехом.
Пожиратель обхватил девушку за подбородок и вскинул ее голову, заглянув ей в глаза.
– Ну что, милая, с тебя хватит, как думаешь? – мягко спросил он.
– Да, мастер Теодор. Умоляю, – Гермиона не видела лица девушки, но по ее срывающемуся голосу было понятно, что она захлебывалась в слезах.
– Значит ли это, что ты готова попросить прощения у своего хозяина?
– Да, мастер Теодор, – всхлипнув, пропищала девушка.
– Отлично! – Нотт посмотрел куда-то в зал. – Эй, Гарольд! Твоя собачонка хочет извиниться.
Из толпы вышел полный лысый мужчина и подошел к девушке, которая, очевидно, была его собственностью. Обменявшись довольным взглядом с Ноттом, мужчина встал около лица девушки и начал расстегивать брюки. К счастью, Гермионе не пришлось наблюдать, как девушка будет делать минет своему хозяину. В тот момент, когда мужчина вытащил свой член, Нотт уже подошел к деревянной двери и, открыв ее, пригласил Долохова и Роули войти.