– Ты же говорил, что пока у власти Шолохов, нам ничего не грозит.
– Да, так и есть. Но ходят слухи, что его хотят сместить. «Народная партия» активно набирает союзников. И их уже много. Их лидер не первый год заявляет о своих намерениях занять место главы Верховного Совета, и он ненавидит дворян. Я думаю, совсем скоро Шолохова попросят уйти. А если он не согласится, его просто убьют, чтобы посадить на его место Водянова. Я не хочу дожидаться пока это случится. Нам нужно действовать сейчас.
– Почему именно в Венгрию? Она тоже под Советским Союзом.
Венгрия?
– Только маггловская. В магической у власти по-прежнему дворяне.
– Надолго ли, Саша? – голос матери едва уловимо подрагивал.
– Это лучше, чем быть казненными на Родине, – понизив голос, сказал отец. – Когда я говорил, что рабочие злы, я даже преуменьшил. Они буквально пропитаны ненавистью с ног до головы, – он замолк на несколько секунд, а потом, смягчившись, продолжил: – Не переживай. Приедем в Венгрию, наладим жизнь, а когда будем твердо стоять на ногах, может, переберемся в Западную Европу.
– И как ты себе это представляешь? Просто соберемся и уедем в никуда?
– Почему в никуда? У меня в столице дальние родственники по материнской линии. Я уже связался с ними. Они помогут нам обустроиться. К тому же, там много наших. Кто-то иммигрировал сразу после Революции, кто-то перед Второй маггловской войной.
– А как же поместье?
– Мы продадим его. Я нашел покупателя, и он готов заплатить хорошую цену. Не так много, как мы могли бы выручить на свободном рынке, но это намного больше, чем если его выкупит государство. С этими деньгами мы сможем приобрести роскошное поместье под Будапештом.
– Ну, похоже, ты все уже решил. Допустим, мы, взрослые, как-то и попривыкнем. А об Антоне ты подумал? Он и так малообщительный. Что будет там, в чуждой ему среде? Здесь у него есть хоть какие-то друзья.
– Ты про тех детишек, к которым он сбегает? Их отцы те самые рабочие, которые считают нас поработителями. Думаешь, останутся они его друзьями, когда узнают, кто он? Я вообще удивлен, что ему так долго удается скрывать свое происхождение.
– Как мы ему скажем?
– Как есть. Он уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что в жизни не всегда все идет по плану. Ему придется принять положение дел и привыкать к новым условиям, как и нам.
– Молодой хозяин снова весь в ссадинах! – эльфийка появилась рядом так неожиданно, что он вздрогнул. – Руна должна все залечить!
– Замолчи, Руна! – прошипел мальчик.
Он не особо надеялся, что родители не услышали высокий голос, раздавшийся за дверью, но все же попытался утихомирить начавшую причитать эльфийку. Но это не помогло. В гостиной раздались шаги, потом двери распахнулись и на пороге появился отец.
– Ты что, подслушиваешь? – с упреком проговорил он. – Сколько раз я тебе говорил, это недостойное поведение для дворянина.
– Я не подслушивал, – Антонин ощетинился. – Я просто... Вы хотите уехать?
Отец тяжело выдохнул.
– Папа считает, что так будет лучше, Антоша, – произнесла мама, и Антонин перевел на нее взгляд.
– Лучше для кого? Я не хочу никуда уезжать! Вы всегда думаете только о себе! – выкрикнул мальчик.
– Антонин, тебе скоро двенадцать, – твердо сказал отец. – Ты достаточно взрослый, чтобы понимать, что сейчас в стране небезопасно для людей нашего происхождения… Раньше они лишь говорили, а теперь… Они начинают действовать. Когда они придут сюда, то не пощадят никого. Нас всех просто убьют, – мужчина положил ладонь на плечо потупившего взор мальчика. – Я знаю, что это нелегко. Мы с мамой тоже не ходим покидать дом. Но выбора у нас нет. Ты должен принять это, как подобает мужчине.
Еще пару секунд они стояли, молча и не шевелясь, а потом отец убрал руку с его плеча и ушел. Антонин продолжал сверлить глазами половицы, когда мама подошла к нему.
– Я не знаю венгерского, – тихо проговорил мальчик.
– Выучишь, – сказал мама. – И потом, первое время он тебе будет не особо нужен. В магическом сообществе Будапешта много русских иммигрантов из нашего круга, будешь общаться с их детьми.
Повезло. Оградился от общества этих лицемеров в России, чтобы окружить себя ими в Венгрии.
1967 год
Антонин бросил недовольный взгляд на странных посетителей таверны, сидящих за столиком в углу. Пара из них точно были не местными, что было видно по их одежде. Кто в здравом уме будет носить мантию в такую жару? Кажется, он слышал английскую речь. Вероятно, эти мужчины из Западной Европы. Что за нелегкая принесла их в такую дыру? Да и держатся они подозрительно, озираются по сторонам, шепчутся так тихо, будто обсуждают что-то незаконное. Точно не туристы. Неплохо бы узнать, что они задумали.
Так, какого хрена?
Антонин отложил тарелку, которую вытирал последние несколько секунд, и выйдя из-за барной стойки, направился к выходу их помещения. Лавируя между столиками, он добрался до двери, за которой только что скрылись странные незнакомцы. Распахнув дверь, он вышел на улицу и окликнул мужчин, медленно удаляющихся вглубь тускло освещенной аллеи.
– Эй, господа! Вы забыли заплатить!
Его не особо волновала пара упущенных медяков, которые владелец таверны наверняка вычтет из его жалования. Он в неделю получал карманных больше, чем зарабатывал тут за месяц. Работа нужна ему, чтобы чувствовать себя самостоятельным, а заставить посетителей оплатить счет было важным из принципа.
Мужчины остановились, один из них обернулся.
– Мы заплатили сполна. Иди отсюда, шкет, – холодно бросил он, последнее слово произнеся по-английски.
– Нет, не заплатили, – ответил Антонин, также перейдя на английский, после чего еще один из мужчин повернулся к нему лицом. – Рекомендую вам оплатить счет, если не хотите проблем.
– Ты че, угрожаешь нам, сопляк? – огрызнулся первый незнакомец. – Ты хоть знаешь, кто мы?
– Да мне пофиг, козлина, – со схожей интонацией выдал мальчик. – Плати или огребешь по полной.
Краем глаза Антонин заметил, что второй смотрящий на него мужчина с аккуратно уложенными и разделенными боковым пробором волнистыми волосами, падающими на его бледное лицо, криво усмехнулся. Было похоже, что его забавляет сложившаяся ситуация.
– Ах ты, мелкий недоносок, – рявкнул первый, вытаскивая палочку из кармана мантии.
Мужчина направил древко на Антонина, но тот мгновенно выхватил из рукава куртки свою палочку, и заклятье незнакомца ударилось о выставленный Щит. Два взмаха палочкой крест на крест – и мужчина рухнул на землю.
Теперь уже повернулись все остальные, с неподдельным интересом смотря разворачивающееся шоу.
Мужчина предпринял попытку подняться на ноги, но магическая подножка, наложенная невербально, уложила его обратно.
– Экспеллиармус! – выкрикнул другой незнакомец, и палочка мальчика вылетела из его рук, под смех мужчин приземлившись где-то в кустах, растущих неподалеку.
За это время первый противник все же сумел встать с земли. Он снова предпринял попытку поразить Антонина заклинанием, но не ожидал, что мальчик так быстро преодолеет трехметровое расстояние. Оказавшись в непосредственной близости от удивленного мужчины, Антонин размахнулся и что было сил заехал противнику ногой в живот, отчего тот согнулся пополам, глухо застонав.
Мужчина, лишивший его палочки, толкнул стоящего рядом мальчика в грудь, и тот не удержался на ногах, спиной упав на землю.
– Это уже слишком, мальчишка, – произнес он, – Надо преподать тебе урок воспитания! Круц…
– Достаточно! – приказным тоном произнес мужчина с волнистыми волосами. – Крэбб, отдай мальчику деньги.
– Но, Повелитель… – озадаченно проговорил не успевший наложить Пыточное мужчина.
– Ты пытаешься вынудить меня повторить приказ? – ровно, но с явной угрозой, спросил мужчина, медленно повернувшись к собеседнику.
– Нет, Повелитель, конечно, нет, – затараторил тот, и, достав из мантии мешочек, вытащил несколько медяков и бросил под ноги сидящему на земле Антонину.