– Говори же, мальчик, – слова англичанина вернули его к реальности, заставив мобилизоваться.
– Вы ведь из Англии, да? – спросил Антонин, на что мужчина лишь кивнул. – Я хотел попросить, – немного несмело продолжил мальчик, но его голос быстро обрел твердость, – возьмите меня с собой, когда будете возвращаться туда.
– Хочешь с нами? – мужчина удивленно вскинул брови. – Почему?
– Я хочу… стать великим волшебником, – фраза, которая должна была стать кульминацией его речи, но это было единственное, что он вспомнил.
– А с чего ты решил, что сможешь им стать? Знаешь ли, не у всех есть талант, – звучало как насмешка, но по лицу мужчины Антонин понял, что того действительно интересует ответ.
– Вы видели, на что я способен, – ответил мальчик, – И я могу намного больше, чем показал тогда. А еще я… быстро учусь. Я не сдамся, пока не добьюсь желаемого.
– Звучит как угроза, – усмехнувшись, проговорил другой мужчина. Антонин бросил на него свирепый взгляд, и улыбка сползла с его губ.
– Да, я помню… Невербальная магия в твоем возрасте – это впечатляет, – произнес англичанин, проигнорировав слова знакомого. – И ты готов уйти, бросив здесь все? У тебя есть семья? Твои родители не будут против?
– Я уже достаточно взрослый, чтобы сам решать свою судьбу, – прозвучало пафосно, но, похоже, англичанину это понравилось.
– Что ж… Возможно, мы возьмем тебя с собой, – сказал мужчина после секундного молчания. – Но сначала, скажи, как тебя зовут?
– Антонин, – ответил мальчик, однако мужчина продолжал молча смотреть на него, и он добавил: – Долохов.
Англичанин повернулся к мужчине, стоящему по правую руку от него, и тот кивнул ему. Очевидно, его фамилия впервые сыграла ему на руку.
– Хорошо. Чтобы войти в наш круг, у тебя должен быть отличительный знак, символ принадлежности к нашему особому обществу, – произнес англичанин. – Чтобы нанести его, мне придется причинить тебе немного боли.
– Я готов, – твердо сказал мальчик.
Антонин поудобнее перехватил сумку со своими пожитками и бросил последний взгляд на особняк, который называл домом последние несколько лет. Он очень хотел попрощаться с родителями, но понимал, что, если расскажет им о намерении уехать в Англию, отец просто запрет его дома до совершеннолетия. Поэтому сегодня после ужина он позволил себе только крепко обнять мать, что вызвало ее замешательство, и пожать руку отцу, извинившись за то, что разочаровывал его все эти годы, и пообещав стать лучше. Ему стоило титанических усилий не расплакаться прямо в столовой, хотя обычно сдерживать эмоции он мог без особых проблем.
Он хотел попрощаться с наставником, но вчера тот был на магической конференции до поздней ночи, а сегодня днем Антонин, к своему сожалению, так и не смог застать его дома. Мальчик решил, что обязательно напишет ему при первой же возможности и извинится за то, что не попрощался лично.
Однако, ему повезло – едва он развернулся, чтобы отправиться в путь, как увидел подходящего к поместью Эдварда. Мальчик улыбнулся. Хоть с кем-то он сможет поговорить на прощание.
– Антон, что вчера произошло? – наставник явно был не в духе. – Я говорил утром с Джонатаном. Он сказал, что прождал тебя в кафе почти три часа, но ты так и не появился.
В горле встал ком, дыхание перехватило. Антонин сжал руки в кулаки, чтобы подавить дрожь. Неужели он так глупо прокололся? Хотя, неудивительно. Увидев вчера того англичанина, он так разволновался, что вряд ли его мозг был готов к рациональной оценке происходящего.
– Я… уезжаю в Англию… Сейчас, – запинаясь, проговорил мальчик, все еще приходя в себя от шока, но усиленно пытаясь не подавать виду.
– Как? – глаза Эдварда округлились.
– Вчера я… встретил англичанина. Он взял меня в ученики, – продолжил Антонин.
– Что за англичанин?
– Он… – Антонин замялся. По правде говоря, рассказать ему особо не о чем. – Он – основатель одного особого объединения волшебников. Они хотят изменить мир.
– Антон, а что тебе известно об этих людях? Изменить мир – слишком туманная цель, за этим может скрываться, что угодно.
Лицо Антонина стало каменным, уязвленное самолюбие вышло на первый план.
– Я уже не ребенок, и вполне могу сам оценить все риски, – холодно произнес он.
– Я не говорил, что не можешь, – мягко сказал Эдвард, вероятно, пытаясь сгладить набирающее силу напряжение между ними. – Просто прошу тебя подумать еще, прежде чем делать такой судьбоносный шаг.
– Я уже сделал этот шаг, – Антонин завернул рукав, обнажая левое предплечье. Впервые он увидел шокированное и покрытое тенью страха лицо наставника. – Это знак моей принадлежности к той группе волшебников. Пути назад нет.
– Антон, это что-то явно недоброе, неужели ты не видишь? – тихо проговорил наставник, смотря на Метку.
– Люди думают, что я черствый и жестокий, – мальчик поправил рукав, в его голосе звучала обида. – Все потому, что они… смотрят лишь на внешнюю оболочку… и даже не пытаются понять меня. Но внешность бывает обманчива.
– Мальчик мой, ведь это совсем другое…
– Мне пора, – бесцветным голосом произнес Антонин, – иначе опоздаю на поезд. Я… только хотел сказать… – в его щите, скрывающем все эмоции, на несколько секунд снова образовалась брешь, – спасибо тебе за все, что ты сделал для меня. Возможно, когда-нибудь я вернусь и…
– Антон, ты не обязан идти. Мы сегодня же встретимся с Джонатаном, поговорим с ним вместе…
– Прощай, Эдвард.
– Антон…
Антонин не обернулся. Сомнения относительно правильности сделанного выбора уже стали одолевать его, но он был слишком гордым, чтобы признать ошибку.
1998 год
– Что ж, – произнес Эдвард, улыбнувшись как-то понимающе. – Пока я тебя не остановил, вы, похоже, куда-то сильно спешили…
– Да, – зачем-то брякнул Антонин и тут же пожалел об этом.
– В таком случае, не буду вас задерживать. Я был рад увидеть тебя, Антон.
Сердце Долохова заколотилось как безумное, когда мужчина развернулся, собираясь уйти.
– А ты… – выдохнул Антонин, и мужчина повернулся к нему в пол оборота.
– Да? – мягко спросил он.
– Где ты… остановился?
– Ээм, нас разместили в гостинице вместе с дипломатами из других стран. Здесь, в Лондоне.
– И долго ты собираешься пробыть в Британии?
– Как минимум до конца недели. А после Хеллоуина… пока ничего точно сказать не могу.
Антонин сжал руку в кулак, пытаясь успокоить почти до предела напряженные нервы.
– Знаешь… я живу в поместье тети Светланы. Помнишь ее?
– Помню, – Эдвард утвердительно наклонил голову. – Такую волевую женщину сложно забыть.
– Даа… – протянул Антонин, а потом, собравшись с духом, сказал: – Если у тебя… найдется свободное время… может… зайдешь в гости… В пятницу, например… Выпьем и… поговорим.
Если бы Долохов мог видеть себя со стороны, то он бы знал, что надежда, которую он сейчас испытывал, явственно отражалась у него на лице. Наверное, поэтому глаза Эдварда засветились теплотой, которой Антонину так не хватало все эти годы.
– Конечно, Антон. Я с удовольствием приду.
В связи с необходимостью подготовки к Хеллоуину, собрание Пожирателей в поместье Темного Лорда, обычно проходящее в пятницу, было перенесено на четверг. Пока они с Роули шли к гостиной южного крыла, Антонин чувствовал, как внутри все ходит ходуном. Сегодня был четвертый день, как Селвин и Джагсон «пропали», и было очень подозрительно, что Темный Лорд не собрал их раньше.
Когда Повелитель начал говорить о перспективах развития международных отношений, Антонин даже немного расслабился, лелея надежду, что в этот раз «пронесет», но его пожеланиям не суждено было сбыться.
– На сегодня это все, – проговорил Темный Лорд. – Корбан и Антонин, останьтесь. Остальные свободны.
Сердце Антонина сделало кульбит.
– Я подожду в холле, – едва слышно прошептал ему на ухо Роули, пока комната была наполнена звуками отодвигающихся стульев и выходящих за двери Пожирателей.