– И где искать этот Кижич? – приступил, наконец, к делу Захар.
– А зачем искать его? – удивился Фёдор. – Делать нам нечего, как искать этот град. Да и найдём его, какой дурак нам такие волшебные яблоки отдаст?
– А украсть? – несмело подал голос Иван.
– Вот послал Бог братца дурня! Уж будь уверен, что их охраняют так, что и на сто саженей к ним не подойдёшь.
– Так что же делать? – призадумался Захар.
– А ничего. Покатаемся, людей посмотрим, себя покажем. Сколько отцу жить осталось? Никакие яблоки молодильные ему не помогут. А если и помогут, выздоровеет отец, уступит он трон, как и обещал? Да кто же в своём уме от власти откажется? А так, пока поездим по миру, отец и преставится.
– Ну, ты и хитёр, Федька! – восхитился Захар. – Я бы до такого не додумался.
– А то!
Ванька смотрел на братьев широко открытыми глазами. Он, конечно, знал, что они далеко не агнцы, но не настолько же! Для Ивана воля отца была священной, и нарушать её он был не намерен. Камень заметили сразу же, как только лесная дорога сделала поворот. Впереди была развилка, разделяющая дорогу на три направления, а прямо на развилке стоял большой грязно-белый валун. Что-то в этом валуне было необычным. Может, слишком обтекаемый? Или форма слишком правильная, какая-то?
То, что это тот самый бел-горюч камень, про который сказывали бояны, первым догадался Захар. Камень был действительно почти горячий. И на гладкой его поверхности огненными буквами вспыхнула интересная надпись. Пойти налево и жениться выбрал Захар. Богатым захотел стать Федот и выбрал правое направление. Братья посоветовали младшему возвращаться назад и разъехались в разные стороны. Иван посмотрел им вслед, вздохнул и решил ехать по третьей дороге. Вот, что-то боязно вот так сразу. Нужно с духом собраться. Да и вечереет уже. Стоит, наверное, здесь переночевать.
Ваня поёжился от вечерней прохлады, огляделся по сторонам и решил устроиться на ночёвку, прямо на камне. А что? Камень тёплый, на нём точно не замёрзнешь. Парень расседлал Савраску, стреножил его, а сам полез наверх. В узелок в дорогу дядька собрал пирог с зайчатиной, кусок окорока копчёного, каравай хлеба, да зелени всякой с огорода. А во фляге – квасок, что ключница Матрёна готовит. Ядрёный квас, хороший. Иван поудобнее расположился на свёрнутой попоне, развязал узелок и принялся за ужин, когда камень мелко завибрировал, заурчал и приподнялся в воздух. Вихри, возникшие под ним, затянули бедного Савраску и разорвали его на части. Ванька выхватил меч и в ярости замолотил по камню.
– Что там? – вскинулся Игнатьич, вырубая установку.
– Похоже, коня затянуло, – испуганно ответил я. – Хана ему. Из под силовых полей нереально живым выбраться.
– Да что он там молотит! – взорвался Игнатьич. – не ровён час, повредит что-нибудь.
– Нужно поговорить с ним.
– Как? Я, лично, к этому психу не выйду. Зарубит ещё.
– Поговорим по громкой связи.
Я включил громкоговоритель и вцепился в микрофон. От волнения голос сел и пришлось откашляться. Представляю, какой звуковой эффект получился из моего кашля, усиленного динамиками. Псих кубарем слетел с крыши и встал перед флаером, выставив перед собой меч.
– Перестань размахивать железкой, – попросил его я.
– Ты убил моего коня!
– Разве ты не знаешь, что возле бел-горюч камня нельзя долго находиться? Сам виноват.
– Ты убил моего коня! – опять проорал псих и ещё раз взмахнул мечом.
– Ладно, успокойся. Садись вон там, на пенёк и рассказывай. Подумаем вместе.
Паренёк присел и, прихлёбывая что-то из кожаной фляги, принялся рассказывать. И про отца, и про братьев, и про их недостойное поведение, и про яблоки молодильные. Временами его голос начинал дрожать, временами звенеть от негодования, а пару раз он, даже, явственно всхлипнул.
– Да уж, – произнёс я, выслушав этот длинный монолог. – Ну и семейка у тебя! Тут врагов не надо при таких-то родственничках. Так, ты, выходит, Иван царевич?
– Княжич.
– Невелика разница. Слушай, Ваня, ты всерьёз думаешь, что молодильные яблоки существуют?
– Да.
– Сказки это. Были бы такие – мы бы знали.
– Кто это вы?
– Ну, эти… – попытался я выкрутиться. – Камни бел-горючие. Мы по всему свету друг с другом связь держим и знаниями обмениваемся. Что один знает, то и другие.