Российское общество не выйдет из кризиса до тех пор, пока самой главной похвалой будет слово "интеллигент". Оценивать людей надо не по мнению или знанию, а по действию. Если чтение книг позволяет выращивать добротную редиску или если человек, вырастив редиску, проводит свободное время за книгами — честь ему и хвала. Нас устраивает все, кроме ситуации, когда редиска-то, конечно, у меня плохая, зато, смотрите, как я хорошо знаю Пушкина. Нам не надо быть «самой читающей страной»: нам надо, чтобы дети перестали голодать.
Об интеллигентахМы говорили, что доброта возникает, когда человек честно трудится и своим трудом удовлетворяет нужды людей. При идеально функционирующем рынке чем добрее человек, тем больше должна быть его зарплата. Реально так происходит не всегда.
На Западе каждый выражает свою любовь к людям через качество своего продукта: сделанной колбасы или написанной статьи. Вне работы тоже можно выражать свою любовь: любить свою семью, служить в добровольной пожарной бригаде, сажать сирень.
В России долгое время было невозможно самовыражаться через работу. Появилась новая категория людей, не важно кем и как работавших, но что-то прочитавших и после третьей рюмки шепотом критикующих режим. Эти люди стали называться интеллигентами.
Стать интеллигентом было просто: в 70-е годы достаточно было один раз посетить спектакль Театра на Таганке. Я тоже был интеллигентом, работая сразу на трех шикарных «интеллигентских» работах: лаборантом санитарно-эпидемиологической станции, ночным сторожем и дворником. Интеллигентом меня делало знакомство с трудами Солженицына, чтение журнала «Иностранная литература», очки и «тройка» по труду.
Ужасно, что интеллигентом был тот, кто думал, но совсем не обязательно тот, кто мог (или хотел) что-либо делать. Все сидели на кухне, обсуждая «разумное, доброе, вечное». Но если мужчины обсуждают на кухне Пушкина, а жены подают им домашние пельмени, непонятно, кто ближе в этом случае к разумному, доброму, вечному: мужчины или женщины. По крайней мере, любовь, выраженная в продукте труда, физически присутствует на столе.
Сегодня никто уже не мешает человеку быть философом, культурологом, экономистом. Поэтому следует перестать быть трепачом, профаном, инакомыслящим — интеллигентом. Когда в России невозможно было самореализоваться, было простительно быть человеком с нереализованным потенциалом. Но сегодня человек должен оцениваться по профессиональному труду и активной гражданской позиции, и интеллигент — это не профессия и не гражданская позиция. Сегодня «интеллигентность» — это знак самообмана и трусости: пора предъявлять результаты реальной работы. За десять лет свободы слова многие россияне научились быть странными: некоторым и в Париже вслед оборачиваются. А вот готовых протестовать против хамства власти набираются единицы. Тот, кто профессионально несостоятелен, всегда может приносить картошку соседям-пенсионерам. Тот, кто профессионально состоялся, обязан выделить время для участия в строительстве гражданского общества: не делать этого — либо гордыня, либо опасная близорукость.
Бизнес и духовностьВ России деловые отношения никогда не работали по схеме «тебе лучше и мне лучше». Поэтому бизнес у нас противопоставляется духовности. Считается, что бизнес всегда есть обман, а не созидание. Нам следует определить бизнес как кооперацию людей с целью созидания, духовный и творческий процесс.
Давайте определим искусство как любое независимое действие человека, отвечающее на вопрос "Кто я такой?". А духовность определим как способность отдельного человека осмысленно совершать эти действия, осознавая их как независимые.
Удовлетворив материальные потребности, человек осознает, что они могут быть лишь базисом для более важной задачи — духовного роста. Духовный рост невозможен без материального благосостояния.
В России предпочитают подход, который я назвал бы радикально-примитивным. Есть греховные мысли — значит, надо оскопиться. Думаю о высоком — значит, моя рука не коснется денег.