Я поднялась, выдавила себе на палец зубной пасты, растёрла на зубах и, набрав воды в рот, прополоскала и сплюнула. Затем сполоснула лицо исключительно холодной водой в надежде остудить жар стыда.
– Ты как? – донесся до меня озабоченный голос с той стороны двери, и в ушах зазвенело с новой силой.
Хотелось реветь, но, кажется, весь резерв своих слёз я уже выплакала. Дурацкая Василиса! И Андрей гад! Ну кто она такая? Неужели он правда мне изменяет?
– Даш? – снова позвал Дима.
Я не знала, как смотреть ему в глаза, и в голову не пришло ничего лучше, чем притвориться спящей. Тихо устроилась на черной плитке, подложив под голову полотенце, которым наспех вытерла лицо.
Как раз когда закрыла глаза, я услышала скрип открывающейся двери и тихий полу-смешок полу-выдох Димы. Звук босых ног по кафелю, скрип закрывающейся ручки крана – и тишина. Сам Дима, судя по моим ощущениям, сел на бортик ванны. Как пить дать раскусит, что я притворяюсь, если будет продолжать пялиться. Всхрапнуть, что ли, для убедительности?
Я почувствовала, как Дима наклонился и, аккуратно подхватив одной рукой за шею, второй – под коленки, легко поднял, словно я была невесомой. Я сонно покряхтела для приличия, надеясь за этим скрыть стучащее на всей скорости сердце, ещё и в нос ударил его аромат – всегда тащилась от его запаха – а он тихо рассмеялся, обдав своим дыханием моё лицо, увеличивая на максимум звон в моих ушах. А ещё этот его дурацкий обнажённый торс! И почему мне так некомфортно? После поцелуя? Раньше любые прикосновения для нас были, как дышать. Дура!
Дима уложил меня на диван, и теперь в нос ударили ароматы недавно произошедшего здесь секса. Стало противно и невероятно больно, что простыни сохранили её память. Такой всей из себя: уверенной, красивой, сексуальной. Ещё и умной. Неудивительно, что Дима с ней так долго. Блин, да она идеально ему подходит! Как два сапога пара. Подумала и еле сдержалась, чтобы не фыркнуть.
Дима снял с меня прозрачные носки. Чуть поднял футболку, чтобы добраться до пуговки на джинсах. Ну да, они грязные – упала по темноте. В лужу. Моё любимое место с детства.
Его пальцы коснулись обнажённой кожи под застёжкой, вызвав волну тока по всему телу, и замерли. Ну же! Ты сто раз меня раздевал, ничего такого в этом нет. Не было, по всей видимости. Идиотка! Через бесконечно долгую секунду и надрывный вздох с его стороны он убрал пальцы и накрыл меня простыней.
Всё. Я всё испортила.
Дима выключил свет и ушёл на кухню. В звенящей тишине квартиры я услышала, как чиркнула зажигалка, затем – как скрипнул стул под его весом. Курит и наверняка думает, как объяснить мне, что между нами ничего не может быть.
Не заморачивайся, Дим. Я поняла это ещё много лет назад.
Я отвернулась к стене, притянув колени к груди, и обхватила их руками. Глаза защипало и дышать стало трудней – не весь, оказывается, резерв исчерпан.
Не хочу терять его. Он самое родное, что есть в моей никчёмной жизни. Боже, пусть завтра всё будет как прежде! Умоляю!
Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Спокойно, Даш. Всё, что ни случается – всё к лучшему. Ведь так?
Я услышала его шаги и попыталась дышать ровней и размеренней. Дима остановился у журнального столика и, судя по звуку, взял телефон. Сердце укололо – будет звонить, чтобы узнать, как добралась его ненаглядная.
– Алло? – чуть раздражённо спросил он в трубку и очень тихо, чтобы меня не разбудить.
Я непроизвольно улыбнулась.
– Наконец-то! – в тишине я очень хорошо различила нотки недовольства и волнения механического голоса Андрея. Сердце встрепенулось. – Почему так долго не брал трубку?
Дима вздохнул и присел на край дивана.
– Стоял на беззвучке, – холодно отрезал он.
– Даша. Она у тебя? – чуть менее агрессивно. Переживает, гад. Так тебе и надо.
– Да. Спит. Что у вас случилось?
– Я сам ничего не понял!
Звучит вполне искренне. А может просто-напросто – хороший актёр.
– Рассказывай по порядку, – сказал как отрезал Дима. Есть в его арсенале интонация, которой абсолютно любой человек беспрекословно подчиняется. Даже такой, как Андрей, а он, надо заметить, не из робкого десятка. Да и старше Димы на два года.
– Тут и рассказывать-то нечего. Ушёл на кухню, возвращаюсь – её нет. Рюкзак и телефон лежат, а её нет. Думал, в туалет пошла. А потом заметил, что обуви её нет и шампанское исчезло. Она тебе что-нибудь сказала? Почему она ушла вот так? Я тут места себе не находил!
– Но всё же остался на месте, – тихо, сквозь зубы. Уверена, что Андрей даже не услышал. И через секунду Дима прямо спросил: – Ты ей изменяешь?