А вокруг пахло свежими яблоками и солнечным летом, да ветер играл с листвой, унося прочь знание о соединившихся сердцах и душах, что слишком долго ходили вокруг да около, не зная, как подступиться, пока несколько долгих месяцев назад загадочную сферу не создал хитроумный Дрим, что ловко провернул план, в котором искренне хотел помочь с терзаниями своему менее уверенному братцу, чьи мысли и чувства тот видел, как на ладони… И, кажется, его идея удалась…
Комментарий к ——— {ДримСвапНайтмер}
Надеюсь, что твои ожидания оправдались.
✧\(>o<)ﾉ✧
========== ——— {Инк} ==========
Комментарий к ——— {Инк}
ООС: У Инка изначально есть пустая оболочка души. Об остальном узнаете из истории ^_^
Кто тыкнет ошибки – тот булочка, а то вычитывала сонно очень.
“Должно быть, всё дело в ниточке. Она очень тонкая — настолько, что её невозможно увидеть невооружённым взглядом, а с другой стороны, очень прочная и длинная — настолько, что её можно протянуть через океан.”Майкл Такер
В большом доме было слишком пусто сегодня, а потому, лучшим решением было занять себя чем-то до прихода хозяина, которого застать здесь было почти нереально: слишком он был занят делами, иногда пропадая не то что днями – на недели мог исчезнуть из поля видимости… Но отчего-то девушке, что задумчиво рассматривала пустой холст на мольберте, казалось, что сегодня он непременно вернется домой. Ожидая его, она уже успела пройтись и навести здесь порядок, собрав с разноцветного пола смятые бумажки, кисточки, карандаши, клячки и блокноты, разложив их на столе, но ничего не выбрасывая и не убирая слишком далеко: хозяин дома мог напрочь забыть о вещах и потом долго мучиться, пытаясь найти нужную. А ей этого совсем не хотелось. Взгляд скользил по полкам с разными мелочами. На одной стояла приличная коллекция красочных снежных шаров самых разных размеров, на другой – стаканчики со всевозможными видами кисточек. В стеклянном стеллаже у стены красовались круглые древесные спилы, расписанные акриловыми пейзажами, а на потолке висела необычная люстра из витражного цветного стекла, давая потрясающие радужные блики на всё, чего касался свет, идущий изнутри. Мебель, состоящая из мягких кресел-мешков и широкого дивана, была под стать всему дому – сшита из цветных лоскутов разномастного вельвета. Тепло, мягко и нежно. И не смотря на полный разноцветных пятен хаос, здесь все выглядело уместным. Стояло там, где и должно. Она могла даже сказать, что во всем этом был определенный стиль… Его стиль… Узнаваемый ей из сотен тысяч других, даже если бы она увидела хотя бы одну вещь из этого дома в любой другой части случайно выбранной вселенной.
Девушка устало опустилась на мягкое кресло-мешок, вытянув на мягком ковре босые ноги. Она быстро утомлялась, будучи больше похожей на Хранителя, чем кто бы то ни было еще. Возможно поэтому они сдружились, можно сказать, на почве общих интересов… Она мягко коснулась рукой груди, выуживая оттуда душу… Неполноценную… Словно от нее отняли значительную часть: сердечко, бывшее когда-то потрясающе синим и ярким, поблекло, а половина была будто отколота и безвозвратно утеряна. Душа плавно вращалась на раскрытой маленькой ладони, освещая тусклым светом темные волосы с синими прядями и блестящие от усталости серые глаза. От недостатка эмоций, девушка не могла точно сказать действительно ли она устала или ей просто стало безразлично окружение. А потому, возвращение друга было бы как нельзя кстати. Лишь он помогал справиться с подобным и настоял на том, что выполнял сам ежедневно. Девушке это было необходимо реже, но, тем не менее, вопрос стоял так же остро.
Вернув душу на место, она откинулась в мягком сидении, постепенно погружаясь в апатичный сон, отмечая, что затянула с приемом краски в этот раз, а потому чувствует себя ужасно безэмоционально и тускло, а внутри словно постоянно ноет и горит повреждённый когда-то сгусток души. Ее другу было в этом плане отчасти легче: не имея в оболочке наполнения, она попросту не болела, истратив эмоциональный ресурс. И силы не расточала с той же интенсивностью, что у нее, не пытаясь восполнить то, что давным давно было уничтожено без остатка.
Сон был похож на кому, сдавив собой без движения и эмоций, оставив лишь пульс и безмерную слабость. Отчасти это напоминает сильную депрессию, с той лишь разницей, что на самоубийство нет ни силы, ни тяги, как и на что-либо ещё в принципе. Из состояния, близкое к безвольному, ее выводило тормошение и чей-то взволнованный голос. Вспомнить бы чей…
А зачем? Нужно ли вспоминать, если есть такое спокойное ничто, где нет ни звука…
Убрать бы эту боль за грудиной… Рука девушки слабо цепляется за одежду под ключицами, в бесполезной попытке унять это противное мучение. Но голос продолжает настойчиво звать к себе, вытягивая из пучины, что почти ее поглотила, вынуждая открыть безразличные ко всему глаза и увидеть перед собой обеспокоенный силуэт странно одетого скелета в очень длинном шарфе и с не менее странными зрачками в глазницах, что меняли свою форму с ужасающей скоростью, выдавая волнение монстра, вцепившегося в ее плечи, словно боясь, что отпустив – потеряет.
— Са́ти? Слышишь? Ты почему раньше не пришла? О, звёзды, почему даже я помню о таком, а ты нет? Давай, открой рот, — монстр сел вплотную, приставив к ее губам первый флакон с краской, что вынул из пояса на своей груди. Но Сати не шевелилась, словно мертвая, вперив пустой взгляд где-то на уровне его ключиц и никак не реагируя, чем изрядно напугала монстра. Скелет долго не думал, полагая, что промедление будет лишь хуже для подруги, а потому, поколебавшись ещё лишь мгновение, приложил флакон к своему рту, наполнив нужным количеством волшебной жидкости, и, взяв Сати за волосы на затылке, аккуратно запрокинул ее голову, припадая к губам и вливая в нее краску, чуть погладив второй рукой по горлу, вынудив глотать. Она лишь вяло попыталась противиться действиям монстра, с трудом обхватив его запястье, но скелет безропотно и методично повторил это действие с ещё тремя флаконами, прежде чем девушка очнулась от забвения, настойчиво толкая друга в грудь.
— Инк, стой… Д…дальше я сама, спасибо, — Сати старательно не смотрела монстру в глаза, концентрируясь на поясе с красками, самостоятельно вынимая оттуда следующий флакон и отпивая из него, готовясь выслушать тираду нравоучений друга, от последних действий которого только сейчас приходило осознание, мягко касаясь оттаивающей души волной смущения…
Он, черт возьми, ее только что поцеловал четырежды, хоть и из благих побуждений…
Но влюблённому остатку души не объяснишь, что это было лишь простой необходимостью во имя спасения. И стоило ей получить свою порцию различных эмоций, как она тут же мягко взметнулась где-то внутри, щекоча собой ребра, стоило несмело поднять глаза и увидеть в его зрачках искреннее беспокойство, взамен ожидаемого порицания.
— Совсем забыла, да, Сати? — скелет ласково улыбнулся, склонив голову к плечу и успокаиваясь после того, в каком состоянии нашел подругу у себя дома. Колким страхом сводило кости от мысли о том, что было бы, не вернись он сегодня.
— Да, я как обычно – все в последний момент делаю… Спасибо, Инк. Без тебя я бы здесь в овощ превратилась, — девушка виновато улыбнулась, садясь в мягком кресле ровнее и немного тушуясь от чрезмерно пристального взгляда разномастных зрачков монстра, что то и дело менялись на различного цвета фигурки, чаще всего возвращаясь к янтарно-желтой звезде в одном и бирюзово-синему ромбу в другом. Сколько она его знала – этот неотрывный, цепкий взгляд всегда пробирал до мурашек. И с растущей к нему симпатией все стало ещё хуже, примешав к чувствам ещё и сильное смущение.