— Ты не любишь кашу? — спросил скелет, ловко закидывая в рот маленькую печеньку, когда они вышли обратно, чтобы зайти в дом.
— Терпеть её не могу. Это, пожалуй, единственное, что я не ем, — тихо ответила Клео, разворачивая сандвич с ветчиной и салатом, — а ты почему не стал есть?
— Не хочется. Знаешь ведь, что в общественных местах каша самая мерзкая, — Даст слегка скривился, вспомнив консистенцию подстывшей пищи с комочками, — но домашнюю еду я очень люблю. Жаль, готовить… некому, — монстр, бывший до этого серьезным, вздохнул, задумавшись о чем-то, пока Клео запоздало вспомнила о еде в руке, откусывая кусочек и вдруг вставая столбом возле самого дома, где предстояло жить неделю.
— О, черт… Я вещи забыла на входе, пойду заберу, — спохватилась девушка, засовывая печенье в карман рубашки и разворачиваясь, чтобы сходить за домики, где оставила куртку и рюкзак, но ее за запястье перехватил Даст, останавливая и тут же убирая руку.
— Да я их уже занёс… — скелет чуть ухмыльнулся, засовывая руки в большие карманы толстовки и рассматривая аккуратную кладку рыжих бревен одноэтажного домика .
— О, вот как… Что ж, спасибо. А… откуда ты знал, что я соглашусь? — удивлённо спросила Клео, откусывая ещё один кусочек и улыбаясь уголками губ. Монстр посмотрел на нее немного растерянно, зацепившись за плясавшие в темных глазах смешинки и не смог сдержать искренней улыбки в ответ:
— Чрезмерно развитая кость интуиции.
Клео понравился такой оборот, и она довольно усмехнулась, заходя на маленькое крыльцо жилища с витыми чугунными перилами и открывая дверь внутрь.
Домик был простым и незахламленным: свободное пространство, минимум вещей, пахнет свежим деревом, тепло и чисто. То что нужно для двух душ, желающих тишины и спокойствия. Клео скинула обувь, ступая босиком по прохладе деревянного пола, по пути доедая бутерброд и осматривая жилище. Даст зашёл следом, закрывая дверь и надевая серые, пушистые тапочки, стоявшие у входа. Заметив, что новая соседка плутает по дому босиком, монстр нахмурился, отмечая, что наличие второй пары домашней обуви она просто проигнорировала.
— Тут есть тапки, — деловито отметил монстр, но девушка лишь пожала плечами, и, бросив взгляд на свои босые ноги, ушла к электрочайнику, который она, наконец, отыскала. Пить хотелось очень сильно, и Клео нетерпеливо наполнила его водой, поставив разогреваться на кухонном столике, а фотокамеру уложила чуть поодаль, на подоконнике.
— Ты будешь чай? — тихо спросила она, буквально кожей ощутив чужое присутствие рядом, когда вернулась к полкам за кружками, и от этого Даст невольно вздрогнул. Девушка вела себя так, словно знала его не один десяток лет, и от этого душу приятно огладило чувством искренней симпатии.
— Давай. Мне без сахара. Хотя, я не уверен, что он тут вообще есть в любом случае, — Даст облокотился бедром о гарнитур небольшой деревянной кухни из светлого массива, опираясь на столешницу ладонью и рассматривая движения Клео, которая раскладывала по двум найденным на полке кружкам чайные пакетики.
— Я тоже не люблю сладкое, правда фрукты и ягоды являются исключением, — тихо прокомментировала она, повернувшись к собеседнику и с интересом рассматривая его глаза. В ее собственных плескалось детское любопытство: чистое, беззлобное и искреннее, что несомненно тронуло монстра, и он довольно сожмурился, хотя и выглядел при этом привычно строго. Девушка его жест восприняла диаметрально противоположно, немного сконфуженно отводя взгляд, полагая, что сделала что-то неправильно и огорчаясь от своей неуёмной тяги к тому, кого считала красивым и умным. Но монстр не выказал никакой обиды, с искренним интересом задавая очередной вопрос:
— А какие ты любишь фрукты или ягоды?
Клео немного задумалась, чуть сведя темные брови, вспоминая, вкус чего приносил больше всего удовольствия.
— Терновник, пожалуй. Знаешь, когда он перезимует, то становится очень сладким, напоминая спелую сливу, — девушка потянулась к закипевшему чайнику, что с громким щелчком и бульканьем выключился, аккуратно наливая горячую воду по кружкам и заваривая чай на двоих.
— Тёрн? Никогда бы не подумал, что такая как ты может любить нечто настолько колючее, — монстр взял кружку с чаем и спокойно глотнул горячий напиток, словно температура была ему ни по чем. А девушка, наивно посмотрев, как легко он пил, на автомате повторила за ним, больно обжигая язык и, тут же заныв, отставила кружку на стол, прикрывая губы тонкими пальцами. Рот неприятно покалывало иголочками онемения и боли.
— Чёрт, обожглась, — Клео поморщилась, доставая с полки стакан и наливая в него прохладной воды из под крана с фильтром, — а ты что, не ощущаешь температуры? Так легко пьешь, словно воду, — темноглазая указала на свой стакан и набрала в рот жидкость, задержав на языке ее приятный холод, унимающий чувство ожога.
— Чувствую, но не так критично, если дело касается слишком низких или, наоборот, слишком высоких температур. Но обычное тепло и прохладу, впрочем, ощущаю почти как люди, — монстр снова чуть прищурился, но на этот раз недовольно из-за того, что Клео ошпарилась. Но она поняла это как неудовольствие от излишнего любопытства и поспешила извиниться:
— Прости… Я… Мне просто было интересно, какой ты, — она ещё немного попила воды, удостоверившись, что язык больше не щиплет и пряча взгляд под густыми ресницами. Даст поставил свой недопитый чай на стол и не сдержал слабой, теплой улыбки.
— Брось, ласточка, твой интерес меня нисколько не обижает, — тихо разбил своим немного сиплым голосом все ее неверные в корне домыслы, заставив поднять на него удивленный взгляд, полный глубокого тепла, что разлилось по ее душе от сказанного. И это ласковое прозвище заставило оторопело моргнуть, словно проверяя – не послышалось ли. Даст невозмутимо буравил ее взглядом, словно ожидая продолжения беседы, которую монстр мечтал завязать уже давно и теперь был безмерно рад сложившимся обстоятельствам. Как и тому, какой интерес у нее вызывал он сам – скелет это почувствовал, буквально вычленил мельчайшие детали, идущие наперекор тому, как девушка вела себя вне его близкого присутствия на работе, когда он мог незаметно за ней смотреть. Сейчас она хоть и была спокойна, но в ее движениях сквозила лёгкая скованность, делая их кроткими и совсем не размашистыми, словно хрупкая птичка несмело осматривала территорию, так и она – задавала осторожные, но такие искренние вопросы, на которые очень хотелось ответить, а после задать и свои.
— Ладно… Спасибо, Даст… Так, какую комнату я могу занять? — Клео повернулась вокруг своей оси, в поисках рюкзака и куртки, и последняя обнаружилась аккуратно висящей на вешалке возле входа: монстр самолично ее туда повесил, когда принес ее пожитки в дом.
— Выбери сама, мне без разницы, где спать, так что посмотри обе и выбери понравившуюся, — монстр сменил положение, оперевшись о стол поясницей и указывая длинным пальцем в сторону двух дверей в противоположной части дома, которые было видно прямо из небольшой кухни. Клео кивнула, оставив почти пустой стакан на деревянной столешнице и уходя в указанном направлении, бесшумно ступая по дощатому полу босыми ногами, на которые невольно засмотрелся монстр, отмечая, какими изящными в целом были ее стройные щиколотки, голени и бедра… Скелет отвернулся, молча всматриваясь в свет, брезживший приятным мягким туманом сквозь органзу тонких, простых занавесок с незамысловатым цветочным узором.
Клео выбрала себе комнату поменьше, скромно рассудив, что ей не нужно слишком много пространства: в уютном, небольшом помещении ей было комфортнее. Здесь была узкая одноместная кровать, шкаф-купе с большим зеркалом, стол, вешалка и маленькие бра на стене у кровати с красивыми плафонами в виде причудливых белых цветов. На столе тут же разместились и ее немногочисленные вещи, включая фотокамеру, прихваченную с подоконника на кухне, и теперь, девушке предстояло решить, чем занять остаток дня, который был отдан всем прибывшим на свободное время. Несмотря на то, что от неудобного сна в автобусе темноглазая была недостаточно отдохнувшей, тратить время на сон она считала расточительством. И, чтобы нечаянно не уснуть, Клео не стала долго отлёживаться на постели, куда прилегла передохнуть и отправилась из дома на прогулку, решив, что оповещать об уходе нового соседа было бы странно. А потому, лишь немного помявшись в тесном холле, она скользнула на улицу, где уже вовсю разгорелся день, и повсеместно сновали коллеги: они то сбивались в шумные группы, что-то громко обсуждая, то кучковались около спортивной площадки поодаль, собираясь поиграть в различные спортивные и неочень игры. Но Клео поспешила свернуть за линию домиков, желая скрыться от возможного внимания сослуживцев под надёжной тенью строений и отступающего с одной стороны леса, чья сизая дымка приняла ее благодатной тишиной.