— Ты не чужая мне, — тихо ответил он, покрывшись туманным свечением лазури и тушуясь от того, что только что сказал. Душа Эмбер сладко ёкнула от его слов, но она не нашлась с ответом, лишь сжав в ответ его руку своими тонкими пальчиками, ощущая идущий от пястных костей магический жар. А он стиснул в ответ ее тонкую ладонь, придвигая к себе ближе и довольно выдыхая, приняв ее ответ за согласие, которое та постеснялась озвучить, изучая ковер под босыми ногами.
— Не против переночевать в гостиной? — монстр сменил тему, — можем телек посмотреть пока не уснем.
— Да! — слишком поспешно и громко согласилась девушка, поспешно цепляясь за возможность не оставаться в темноте, а провести ночь с источником света, от которого фобия вынет когти ужаса из ее сердца, давая нормально дышать и мыслить. Однако из-за того как прозвучал ответ, не удалось избежать подозрительного прищура монстра, который согласно кивнул после, не спуская проницательного взгляда с фигурки своей подруги, что уютным комочком сидела вплотную, облаченная в тонкую ткань безразмерной домашней футболки. Его взгляд как-то сам собой скользнул к ее голым коленям и икрам, тонким и хрупким, где кожа казалась приятно-матовой в отсвете домашних лампочек. Он резко одернул себя от непозволительно откровенного внимания, потянувшись за пультом на столике и включая телевизор, поставив громкость на тихий уровень, чтобы не мешать спать младшему брату. Щелчок пальцев выключил свет во всём доме, заставив девушку едва заметно вздрогнуть, ощутив давление страха, что обручем стягивал голову. Но блики экрана и близкое присутствие скелета частично перебивали неприятные эмоции, позволяя хоть немного расслабиться, пытаясь уловить суть передачи шедшей в эфире канала. Стоило монитору показывать более темные кадры, как мрак дома поглощал собой все очертания, заставляя девушку в страхе жмуриться, сдерживая порыв закрыть лицо руками, но в конечном итоге Эмбер просто не выдержала долгой пытки появления и исчезания ненавистной тьмы, инстинктивно прижимаясь к боку задремавшего скелета. Он вздрогнул, косясь на живой комочек рядом с собой, незаметно наблюдая за ее рваными движениями: то прерывисто заправит за ухо прядку пепельных волос, то вцепится в покрытие мягкого дивана, то надолго вперится в темный угол комнаты взглядом широко раскрытых зеленых глаз, словно пытаясь отметить там несуществующее движение. И тут до Санса дошло… Она боялась темноты…
Все детали пазла сложились в единую картину, объясняя ее усталость, то, как она спала на ходу днем, и как неохотно уходила к себе ночью. Его накрыло чувством безмерного сожаления, что он заметил подобное так поздно, не сумев вовремя разглядеть ее беду и помочь… Душу кольнуло чувством вины и сочувствия, а после накрыло волной нежности, в желании защитить маленькую малышку, что сейчас доверчиво жалась к нему, думая, будто монстр спит.
— Хей, малая? — тихо сказал Санс, ощущая приклеенной ладонью ее вздрагивание, — иди сюда, — зовет ее, притягивая тесно прижатые руки на себя, отчего девушка просто заваливается на Санса. После краткой возни, Санс уложил ее к спинке дивана, тесно прижимаясь к ней рядом и обнимая свободной рукой, сонно утыкаясь куда-то в ее нежную шею. Монстр мысленно порадовался ночи, что дала шанс не только спрятать зардевшееся всполохами топаза смущение, но и насладиться так желанным им моментом близости, позволив подступиться к девушке ближе. Эмбер напряженно замерла, вытянувшись струной и не веря, что все это происходит с ней, и что Санс действительно сейчас снова погружается в уютный сон, мягко обхватив ее поперек тела и зажав ее подмерзшие ноги между собственных берцовых костей, согревая их бархатным теплом.
— Расслабься, Эмбер, я не кусаюсь, — тихо бормочет скелет, — поспи, я рядом.
И Эмбер поняла… Он догадался… Догадался, но не стал акцентировать на этом внимания, бережно отнесясь к ее душе, загородив собой от страха… От этого внутри все скрутилось в теплый комочек признательности и надежды… Надежды на то, что быть может ее теплые чувства не останутся без ответа, взметнув стайку нежных бабочек где-то в животе, когда шеи коснулось теплое дыхание Санса, чье живое присутствие и ласка рубили корни ее фобии без всякой жалости.
Утро встретило поздними тёплыми лучами весеннего солнца, залившего комнату ласковым сатином золотистых лучей, в которых вели медленный танец пылинки, казавшиеся крошечной пыльцой невиданных цветов. Эмбер сонно пошевелилась, что-то бормоча в полусне и смутно чувствуя чьё-то несмелое поглаживание от локтя до плеча и обратно. Открыв глаза девушка сфокусировалась на мерцании огоньков так близко, что было видно, как размыты бликующие границы белоснежных круглых зрачков, в центре которых цвет становился темнее, напоминая чернение серебра, придавая его вниманию пристальность и вместе с тем живость взгляда, от которого теплела замершая душа. Его костяная ладонь гуляла по плечу, согревая голую кожу, не скрытую мягкой тканью футболки, но благодаря утреннему солнцу и близости монстра было очень тепло… И уютно…
— Доброе утро, малышка… Надеюсь с моими костями спать не жёстко, — Санс улыбнулся, коротко фыркнув от смеха, добродушно прищуриваясь. Девушка не сдержала ответной теплой улыбки, расслаблено тыкая пальцем в его голубеющие скулы, отмечая, что на ощупь они не холодные, а такие же греющие, как и ладони, напоминая касание мягкого флиса.
— Ты тёплый… — прошептала она, чертя причудливые линии до его рта и убирая руку, пока монстр вдруг не осознал, что забыл как дышать, — м, который час? — Эмбер хотела было поднять руку, но вспомнила, что та все еще приклеена к руке Санса, подняв в итоге их обе и рассматривая над собой.
— Много уже, мы до полудня проспали, — ответил скелет, неотрывно наблюдая, как девушка сравнивает их пальцы, потешно щекоча его фаланги свободной рукой, ведя линии до конца тыльной стороны, где ладонь сочленялась с лучевыми костями, такими белоснежными в лучах солнца, что слепило глаза.
— Сто лет столько не спала, — задумчиво протянула она, опуская сцепленные руки на диван и рассматривая потолок, под которым мерцали блики от солнца.
— Почему ты не рассказала мне? — серьезно спросил монстр, всматриваясь в ее умиротворенный профиль, что впервые за долго время выглядел отдохнувшим, подчёркивая ту разницу, что была заметной буквально вчера, сделав все предположения ещё более очевидными, и теперь требуя ответа… Его немного обижал тот факт, что девушка не могла довериться ему раньше. Попросить о помощи тогда, когда она больше всего в этом нуждалась. Душу болезненно скрутило от догадки, что возможно он не смеет надеяться на ее симпатию, но Санс живо отбросил эти мысли, не собираясь сдаваться так легко. Не теперь, когда судьба услужливо предоставила такой шанс на откровенность.
— Я… Честно, не знаю, Санс… Мне было… Стыдно в таком признаться, я ведь давно не ребенок, а боюсь… темноты, — Эмбер закрыла глаза, глотая комок, вставший в горле, стоило вспомнить все те эмоции, что давили на нее все ночи без сна, в которых безуспешно проходили попытки совладать с собственными демонами.
— Не стыдно бояться, Эмбер… И не важно, сколько тебе лет. Я старше, но мои кости тоже могут дрожать от страха, — тихо ответил ей монстр, обхватывая ее приклеенную ладонь фалангами и оглаживая большим пальцем нежную кожу на тонких костяшках.
— Ты? Чего ты можешь бояться? В смысле… Ты ведь такой сильный… — девушка наивно округлила глаза, повернувшись к монстру всем корпусом, заинтересованная его признанием, но едва не утыкаясь носом в его череп с влажно блестящими огоньками глаз, что неотрывно следили за каждым тихим словом подруги.
— Могу, малая… Помнишь… мы как-то поехали вместе с Папсом кататься на лошадях, там ещё аттракционы были? Ты тогда упала со своей, неловко зацепившись за стремена… Я испугался. Или… Когда ты долго болела прошлой зимой? Хах, ей богу, я каждую ночь слышал, как от страха звенят мои ребра… А ещё, когда ты уехала в другой город, прежде чем переехала к нам сюда… Мне было страшно, Эмбер… Каждый день…
Девушка замерла, поражённая его словами, от которых внутри все сжалось в радостном предчувствии… Санс переживал о ней? Думал и волновался за нее… И теперь ее страх темноты казался таким… Незначительным. Мелочным и несерьёзным, что стало стыдно… Стыдно за свою слабость и наивность в сравнении с ним. От этого зарделись неловкостью девичьи щеки, и отчасти чтобы скрыть это, а отчасти чтобы выразить то, что словами описать невозможно, Эмбер чуть приблизилась к монстру, бережно запечатлев мягкий поцелуй на его щеке, уткнувшись после куда-то в ключицы, спрятанные за мягкостью толстовки, и уже не видя, как от переполняющих Санса эмоций, зрачки в его глазницах исчезли, а лицо залила бирюза сладкого смятения напополам с радостью. Этот знак он определенно понял правильно, медленно выдыхая и обнимая девушку покрепче, зарываясь носом в шелковистые пепельные волосы, пахнущие сладкой смородиной и весенним солнцем.