Выбрать главу

Она провела его через кухню в «большую комнату». Ее окна выходили на широкий луг, за которым находилась железнодорожная насыпь, там как раз сцепляли товарный состав. Она пригласила его сесть, хотя сама осталась стоять, не сводя с него глаз.

— Велосипед продан, — повторила она с нажимом. — Если вы из-за этого пришли, то вы опоздали. Забрали его, моего Альберта. Два месяца назад. Потом он прислал письмо. И больше ничего. Его уже нет в живых, иначе он написал бы, он всегда был хорошим сыном. Хотя, если бы он умер, меня бы известили.

Она все стояла, он тоже хотел встать, но старая женщина неожиданно энергичным движением усадила его снова.

— Вы не помните точно, какого числа его забрали? — спросил он нерешительно. Она указала на стену. Там висел отрывной календарь. На календаре было шестое ноября.

— Это Альберта календарь, он всегда сам отрывал листки, — произнесла женщина задумчиво.

— А теперь у нас уже третье января, — сказал Йозмар и тут же ощутил, что ведет себя глупо и неуклюже. — А обыск у вас был? — быстро спросил он.

— Да, — ответила женщина, убирая, наконец, со лба эту прядь.

— Нашли что-нибудь?

— Нет, ничего, — ответила она и отвела свой тяжелый взгляд. — Мне нужно на кухню. Если вы еще не обедали, посидите. У меня есть краснокочанная капуста, картошка и кусок колбасы. Это не много, но теперь, когда Альберт больше не приносит в дом денег, это даже слишком много.

Женщина заставила его наложить себе побольше, сама же почти ничего не ела. Она разламывала хлеб, машинально отправляя в рот кусочек за кусочком. Все это время она смотрела на него. Минутами казалось, что она его ненавидит, потом — что снова ищет что-то в его лице и не может найти. Он пытался заговаривать с ней, но у него ничего не выходило, женщина не слушала. Он говорил:

— Да, пример, который подал нам Димитров…

Она перебивала:

— Да, его мать и сестра были с ним, я видела снимок в газете. Хорошо, когда в доме такое согласие.

— Да, — отвечал Йозмар, сбитый с толку. — Да, конечно!

Женщина умолкла. Она торопливо жевала хлеб, кусочек за кусочком. Можно было подумать, что она уничтожает его из ненависти. Зубы у нее были белые и красивые.

Когда он наконец встал из-за стола, она подвела его к окну.

— Видите, вон там, в поселке, домик с голубыми ставнями: там вы найдете человека, который, может быть, что-то знает. Это Август Шульце, он работает в депо. Может быть, он будет дома.

Шульце поверил ему сразу. Он отослал жену в магазин. Ребенок раскричался, он вынул его из кроватки и взял на руки. Так он и держал его, и ребенок, почти стоя в одеяльце, скоро заснул, но Шульце этого не заметил.

Он был небольшого роста, крепкий, очень широкоплечий. Очки в никелевой оправе то и дело сползали, он делал смешные гримасы, сильно морщил нос, и очки возвращались на место. Рыжеватые усы топорщились и казались приклеенными.

— Да чего уж, когда Альберта взяли, это для всех нас был большой удар. Я единственный, кто хоть что-то знал; ну, я и заменил его, чего уж. Да только меня тут все знают, за мной сразу начали следить, чего уж, я ведь был еще в самой первой ячейке, ну, я и бросил это дело. Чего уж, если тот товарищ, который после меня заступил, погорел почти что сразу. И за последнее время так повторялось пять раз. Конечно, чего уж, не всегда выходит так, как задумаешь.

Он рассказал об этом так спокойно, как рассказывают о каком-нибудь незначительном происшествии на работе. Кроме того, Йозмара раздражало это его «чего уж».

— И как это только случилось с Альбертом, он же всегда был сама осторожность, — продолжал Шульце тем же тоном. — Я сначала даже думал, что это его сестричка с мужем постарались. Из-за старухиного домика, куда хотели переехать, а Альберт, чего уж, конечно, не хотел их там видеть. Муж-то у нее боевой, хоть на баррикады. Но как дальше-то дело пошло, тут уж мы задумались. И вспомнили про Альбертову девчонку. Потому что сестричка, она про других ничего знать не могла, а девчонка эта, чего уж, ведь Альберт, в конце концов, тоже всего лишь мужик, и он вполне мог… я в этом не уверен, конечно, но чего уж, такое не должно случаться, но случается.

Йозмар договорился с Шульце, что тот устроит ему встречу с последним преемником Альберта. Имени его девчонки Шульце не знал. И никто не знал, где Альберт хранил все материалы, — имена, адреса и так далее. А без них работа идти не могла.

На этот раз мать Альберта впустила его сразу. Йозмару показалось даже, что она ждала его.

— Ну, — заговорила она, едва он успел сесть, — я-то уж лучше знаю, в конце концов, это моя дочь. Это не она. Что она не любила Альберта, как должна была бы любить сестра, это правда, согласия между ними никогда не было. Но такого она никогда бы не сделала, нет.