Мне пришла в голову мысль о том, что нулевой футбол находится в какой-то мистической связи с нулевым комментированием. Одно влияет на другое. Но, впрочем, это слишком смелая, если не сказать безумная, мысль, и я не берусь обосновывать ее подробно.
Популярному комментатору казалось, что он еще не добил меня. Тогда он произнес фразу, от которой я, как болельщик, весь напружинился:
— Да, кстати, — сказал он, — дублеры играющих сегодня команд встретились вчера на стадионе «Спартак» в Тарасовке. Игра закончилась…
Тут он умолк. Он, видно, следил за тем, что происходит на поле. Кто-то стал продвигаться к чьим-то воротам, и это заинтересовало комментатора. Он забыл, что начал говорить о дублерах. Происходившее на поле ему было гораздо интереснее, тем более что сам-то он результат матча дублеров знал. Прошло довольно много времени, прежде чем он заговорил вновь:
— Да, кстати, о дебютантах. Сегодня в «Спартаке» дебютирует молодой защитник Ловчев… Сейчас вы видели, как он…
После рассказа о Ловчеве он заговорил о другом дебютанте, вообще о дебютантах, затем сказал несколько добрых слов о ветеранах. Мне хотелось снять ботинок и запустить им в экран. Я метался между телевизором и телефоном, дико соображая: кому позвонить? Кто может знать, как сыграли дублеры? … Но вот мой мучитель вспомнил, что не закончил фразы, а может быть, кто-то из сидящих рядом напомнил ему, и очень непринужденно произнес:
— Мы тут говорили о матче дублеров… Так вот, он окончился со счетом три-один в пользу торпедовцев…
Когда истекала девяностая минута и мне уже стало казаться, что свою порцию раздражения я получил сполна, ничего больше, слава богу, не произойдет, мне пришлось, однако, пережить еще кое-что. Комментатор сказал:
— Итак, ничья: ноль-ноль! Осталось теперь узнать, кого из игроков сегодняшнего матча жюри признает лучшим и кто получит приз. Интересно, кто же? Жюри состоит из авторитетных специалистов…
Он замолчал. Игроки шли к центру поля, куда направлялся и судья, держа мяч. Я вжался в кресло. Предчувствие недоброго овладело мной. Да, комментатор молчал. Капитаны пожали руки судье, друг другу. Молчание длилось. Заиграли марш Блантера. «Ну кто же? Кто? Кто??? — все стонало во мне. — Кого жюри, состоящее из авторитетных специалистов…» Бац! Стадион исчез, вместо него возникла картинка Москвы. Это значило — всё. Конец. Я никогда не услышу, кто же признан лучшим игроком матча, а мне было так необходимо (не знаю уж зачем), так смертельно важно услышать это!
Разбитый всеми переживаниями, нулевой игрой, я выключил телевизор.
Кстати, такое обрубание концов — в чем виноват не столько комментатор, сколько администратор телевидения — сделалось дурной традицией спортивных передач. Во время трансляции финальных боев боксеров из Бухареста после слов комментатора «Итак, остался последний бой! Встреча тяжеловесов решит, кто же одержал командную победу» передача внезапно прекратилась. Бой тяжеловесов был обрублен, и телезрителям пришлось ждать утра, чтобы узнать имя команды-победительницы из газет. Что же, кроме недоумения и сердитого разочарования, могут вызывать подобные спортивные передачи? Во время передачи легкоатлетического матча на приз газеты «Правда» точно так же был обрублен интересный — пожалуй, интереснейший! — забег на 10 тысяч метров. Причем диктор успел раздразнить наше любопытство, сказав, что сейчас предстоит наиболее увлекательный забег, в котором собраны наши лучшие стайеры, а также гость из ГДР, сильнейший стайер Европы — вот он в темной майке под номером…
А через минуту вполне непринужденно было сказано, что «наша передача подошла к концу». Все это свидетельствует лишь о малом уважении к нам, телезрителям.
Работа спортивного телекомментатора — дело титанической трудности. Поэтому обыкновенные люди, даже обладающие величайшей непринужденностью, тут не годятся. Нужны титаны. Я старался вспомнить: когда получал от телеспорта наибольшее удовольствие? Однажды в той же футбольной Англии, в 1966 году, на лондонской квартире корреспондента АПН я смотрел по телевизору матч, происходивший в другом городе. Комментировали матч сразу четверо: Андрей Старостин, Николай Старостин, Михаил Якушин и корреспондент АПН. Каждый вносил в разговор свое. Андрей Старостин — глубокое понимание психологии игры, Николай Старостин — четкую информацию, знание во всех подробностях хода и механизма чемпионата, Михаил Якушин — насмешливое, меткое остроумие, корреспондент АПН — осведомленность во всей политической, культурной, бытовой атмосфере вокруг турнира, во всем, что писали газеты, что говорили лондонцы. Истинный комментатор должен сочетать эти четыре ипостаси: понимание, информацию, остроумие и культуру.